Сибирские огни, 1935, № 6

13В IIIUMIIIIIIIIIIIIIIMMIUWHINIIIIIIH Е. КУИБЫШЕВА дом, частенько вызывая удивление у приехавших к нему в первый раз. В феврале 1934 года дочери Валериана Гале исполнилось 15 лет. За праздничным столом собрались ее друзья и родные, оживленно беседуя, смеясь. Ждали Валериана. Он еще не пришел. Стали играть в загадки, в ребусы. Наконец, по очереди должны были рассказывать что-нибудь веселое, смешное из своей жизни. Пришел Валериан. Утомление, тревога чувствовались в его гла- зах. Сел за стол и стал принимать участие в начатой игре. Слушал рассеянно, но иногда очень заразительно смеялся над рассказанным. Очередь дошла до него. Все ждут. Молчание. Как бы придумывает тему. Потом: — К сожалению, сегодня я ничего не могу рассказать веселого. Вот это письмо не выходит из моей памяти. Письмо, написанное детским, неуверенным почерком, пошло по рукам присутствующих: «Москва. Председателю комиссии по спасению челюскинцев Ва- лериану Владимировичу Куйбышеву. Дорогой товарищ Куйбышев. Спасите моего папочку. Я очень люблю своего папочку. Ада». Это было первое письмо с просьбой о помощи. Много потом было писем. Много звонков по телефону. В дни своей работы в комиссии Валериан почти не спал. Телефонные звон- ки трещали всю ночь. Валериан ходил озабоченный, тревожный. Помню, я застала его у телефонного аппарата, он с кем-то гово- рил" очень оживленным голосом, глаза его светились радостью. — Да, да, всех женщин и детей... Потом он кладет трубку и, обращаясь ко мне, спрашивает: — Кому бы еще позвонить? Он делился своей радостью со своими друзьями. Но ему не пришлось долго придумывать, так как телефон затре- щал, и Валериан оживлено уже говорил: — Да, да, правда, всех женщин и детей. А потом опять тревога. Опять тревожные разговоры по телефо- ну, тревожное лицо, тревожные глаза: — На льдине остались трое. Конечно, погибнуть легко. Трудно троим бороться со стихией. Много, много писем, телеграмм получил Валериан после окон- чания спасения. Он сам читал все письма, и написанные детским по- черком, и напечатанные на машинке. Писали школьники, пионеры, целыми организациями рабочие, красноармейцы, братья и сестры спасенных, дети, матери, отцы. И Валериан все аккуратно складывал в отдельные папочки, бе- режно разглаживал листки, рассматривая присланные детские, рисун- ки — лагеря Шмидта, летчиков, льдин, белых медведей... Для на|с Валериан был самым близким человеком, мы все к нему относились с любовью и он для нас С самого детства всегда был ав- торитетом. Редко можно было застать его без работы. Даже в выходные дни он брал с собой на дачу туго набитый делами портфель и ухо- дил к себе в комнату, чтобы несколько часов поработать. Если он был сильно занят, то все-таки обязательно на несколько минут оторвется от работы И скажет: — Расскажи мне обо всех по старшинству... По старшинству — это для того, чтобы ни о ком не забыть. Мы все всегда с ним делились и радостью, и горем, и он всегда живо откликался на все.