Сибирские огни, 1935, № 6

102 ш н Iнши Iи HI иtHHimtttfmi ЕШ иtui HI 11Н111НН11Ш iit№iifl ЕЛ шт шшiшimit i;t н uiu inmt tшшiин IUIDHIHIIHI мпитнннши ш IUI mu t iittuiitui i titii i — Согласитесь, что когда знаешь досконально человека, на него легко воздействовать. Я соглашаюсь с товарищем Морозом. Искренность и чуткость — ключ к разговору по-душам. Мороз умеет говорить по-душам и по-партийному требовать. За это его лю- бят и уважают. Он работает с командирам дружно и умеет сдержать командира, если он 'погорячится. А человек, влюбленный в свою рабо- ту до самозабвения, всегда найдет повод погорячиться. Мороз не стесняется сказать Ячменеву: —• Образцовый командир должен быть [передовиком маркеистско- ленинакой учебы. Не забудьте, что последняя тема еще не сдана вами. .И командир, как дисциплинированный коммунист, принимает это напоминание и идет готовиться к сдаче зачета. А потом командир зовет Мороза к себе и говорит ему: — Не забудьте, что хороший парторг должен быть отличным летчиком. А ну, заводите мотор, я (сяду к вам в заднюю кабину, — проверю,.почему вы на. последнем полете вихляли. И парторг, как дисциплинированный летчик, до тех .пор трени- руется, пока придирчивый командир, без всякой скидки на парторг- ство, не даст ему хорошей оценки. Если летчик нервничает в воздухе — это плохо. Это никуда не годится. Человеческие нервы чувствительнее любой тонкой машины и вынужденная посадка «е всегда обгоняется только дефектами ма- териальной части самолета. Мороз это хорошо знает. И Ячменев это знает. Из задней кабины он следит не только за навигационными при- борами и манипуляциями летчика, но и за его лицом — барометром нервной системы. К Морозу пришли коммунисты из звена Мазявкина. Там, между прочим, все коммунисты. При полетах с командиром звена они чув- ствуют себя неуверенно. Что-то неладное происходит в воздухе, когда вперед летит Мазявкин. Мороз идет к Ячменеву. Они совещаются, они ищут корень этой неуверенности. Корень — в людях, а людей можно прощупать только в воздухе.- Ячменев берет звено Мазявкина в зону. Он виражит, кружит, раз- ворачивает звено и перестраивает его, зорко следя за каждой маши ной. И зловредный корень сам- выступает наружу: командир звена просто забывает, что за ним идут самолеты. Он резко дает газ и рез- ко убавляет. Эти неприятные неожиданности подстерегают летчиков на каждом шаг}', если позволительно (Применить такой сугубо земной термин к воздушной машине. Неожиданная игра газа и сообщает лет- чикам неуверенность. Летчики нервничают. А вести самолеты надо мягко, музыкально, как выражается Ячменев. Ведущий должен при- слушиваться к ведомым, а не поступать, как заблагорассудится. И Яч- менев начинает учить — терпеливо, внимательно, настойчиво — и ко- мандира звена и летчиков, и днем, и ночью. Он до тех пор «сидит» на звене Мазявкина, пока не добивается желанной «музыкальности», полного взаимопонимания. Это и называется слетанностью. Педагогические таланты, творящие в нашей 'стране чудеса, прини- мают самые разнообразные формы. Педагогический талант Ячменевэ и Мороза кроется в простой и замечательной формуле: «делай, как я». Так растут и работают люди советской авиации. Типичные люди в типичный рабочий день. Л. Черновнч.