Сибирские огни, 1935, № 5

ПОВЕСТЬ О РОДНЫХ И ЗНАКОМЫХ •llllllllllllllllllllilllllllllllil^ 89 платок и брось. Я их забыл, кажется, на столе. — Или: — Спустись сюда, Наташа, и снеси мне очки. Подумать — очки стал забывать !— И он фыркал смешно, как большой седой еж. Приходя с базара, он поднимался на лестницу, утирал пот со лба и начинал выкладывать покупки. — Кажется, ничего не забыл: рыба — вот, масло — вот, редис- ка: — вот. Денег истратил... Стой! — Он делал страшные круглые глаза. •— Так и есть! В аптеке забыл сдачу взять. Пойду, там кассир знакомый, — и, кряхтя, спускался с лестницы. Самой важной планетой, вращающейся в отдаленных сферах са- наторий, был доктор Сергей Иванович. Поздно вечером, возвратившись домой, он сразу шел к Тане. На десятый день болезни он долго выслушивал танины легкие через каучуковые трубочки, воткнутые в уши, скосив в сторону голубые навыкате глаза, и потом отрывисто, как всегда, сказал: — Поворачивать каждые пятнадцать минут на другой бок. Бан- ки. Катерина Ивановна, займись. Прокипяти завтра новый шприц. Все! Дальше: тикали столовые часы в кабинете Сергея Ивановича по- ложительно и веско. За ними, на столе у Наташи, как. будто торо- пясь, серебряным затухающим голосом Звенели ручные ее часики. Если приложить их к уху, то там неладно шипело, и позванивала какая-то тоненькая пружинка. На террасе постукивал ножик по доске, и голубая керосинка басовито гудела. Иногда не мог вытерпеть дед: доставал свою скрипку и, не решаясь играть, пощупывал пальцами струны или натирал канифолью праздно лежащий смычек. Иногда голова деда просовывалась в окно террасы: «Что она говорит?» — спрашивал он, но Таня уже молчала. Глаза ее были открыты. Она не всегда узнавала мать. Лицо светлело и таяло с каждым днем. Наташа не отходила от девочки. Ночью, как точно выверенный механизм, вставала, перевертывала Таню на другой бок, клала ком- пресс, ложилась, засыпала мгновенно и тяжело, и ровно через пят- надцать минут снова брала горячую тряпку с таниного лба. (И в эти дни доктор как-то сумел отвести на время визиты го- стей, которых обычно бывало у него множество. Великолепные, мало знакомые Наташе деревья толпились по краям шоссе. Видно было, что дорог здесь никогда не обсаживали зеленью. Дороги вламывались в зеленую гущу, резали ее на части, и там, где проходили узкие тропинки, — если посмотреть сверху, увидел бы только сплошное и зеленое. Кроны деревьев пользовались каждым свободным уголком, вытягивали свои ветви и размещали большие мягкие листья так, чтобы захватить ими побольше света и тепла. Поэтому тропинки всегда лежали в тени, а в лесу было тем- новато и влажно. Идя по дороге над мутнобелой водой небольшой речки, Наташа говорила Александру Степановичу, который шел с ней рядом, бес- престанно обтирая лицо огромным носовым платком с лиловой ка- емочкой. —- Знаешь, отец, у нас на Дальнем Востоке так же вот все пол- но жизни. Все растет, цветет, живет. И край расцветает. Такое изо- билие всего. .. — Посмотрел бы я ваш Дальний Восток, — утирая пот, отвечал Александр Степанович, — посмотрел бы... Наверно, реки там изуми- тельные. А от рек вентиляция воздуха. Не то, что море. Тут что? Я тебе скажу, разве тут для курорта место? Это баня. Здешняя мест-