Сибирские огни, 1935, № 5

ПОВЕСТЬ О РОДНЫХ И ЗНАКОМЫХ IIMIIIIillllllll Illlllllllllllllilllllllll I Illilillllllllillllll I 81 • — Так чего же беспокоиться? Об такой девочке и беспокойства нет. Вы вот что... Сегодня вечерком садитесь на поезд и катите девя- носто километров в Камарчагу. Приехали. Слезли с поезда. Перед ва- ми поселок. Идите по второй улице в конец. Там у самого леска до- мик под железной крышей. Зайдите, спросите мою жену Катерину. Скажите: «Вот, мол, моя дочка будет у вас жить». И я тебе скажу,— положил Дробышев руку Наташе на плечо, — будь спокойна! Как при себе будет. Сметаны там, молока — закормит. Детей у меня двое: восьми и десяти лет, девочка и мальчик. Она их от роду не била... — Вы меня так обрадовали, товарищ Дробышев, — сказала На- таша. — Денег я ей оставлю и спокойно поеду. — Ты вот что, девка, — посуровел Дробышев, — насчет денег мне принять нельзя. Я, ведь, не чужому человеку, а будто свою беру. Отец у ней, может, воюет, а я буду со своего деньги брать... В этот год Наташа спокойно кончила работу, осенью взяла ро- зовую толстую Таню у жены Дробышева, расцеловалась с женщиной, поплакала на теплом ее плече и выехала на Восток. ГЛАВА ПЯТАЯ Зеленым апрельским вечером Наташа остановилась у старой цер- ковной стены с запертыми железными воротами. В тополях за сте- ной словно запутался зеленый пух. Такие они были еще голые, звон- кие, а небо стояло совсем уже бледнозеленое, и на мостовой, как тусклые монеты, блестели мелкие лужицы недавнего дождя. Проезд от церковных ворот весь зарос травой и от нее пахло так, будто тут, за дверью, заперто наташино детство. Трава была. еще низенькая, та самая мелкая кудрявая ромашка, которой всегда густо эаростал большой двор церкви Ильи-пророка. Здесь жили ког- да - то: отец Наташи, счетовод аппретурной фабрики в Зарядьи, — в маленьком флигеле и Кавелин, морозовский бухгалтер, — в камен- ном трехэтажном доме. Дети играли вместе. Наташин отец называл детей бухгалтера «кавелинскими архаровцами», но озорными были только Тузик и Нюрка, а Ванечка и две старшие сестры были дети воспитанные», и Тузик называл их «родителям же нашим на уте- шение». Тузик рассказывал Наташе, что отец служит в амбаре у Моро- зова, и Наташе всегда казалось, что Кавелин-отец каждый день ухо- дит в темный каменный амбар без окон и что-то делает там такое, что не должно быть никому известно. Кавелины жили в хорошей квартире. Пол у них был паркетный, цветы до потолка, рояль блестящий. Девочек водили к обедне в бе- лых платьях с кружевными воротничками и в белых шляпах. * Наташа зашла во двор, где теперь в церкви Ильи-пророка был музей. Домика, где прошли шесть лет наташиной жизни, уже не бы- ло. По старой памяти она поднялась на второй этаж каменного до- ма и неожиданно в кавелинской квартире застала веселые именины и всю семью в сборе, с приложением десятка неизвестных Наташе мо- лодых и старых гостей. Встретили ее очень радушно. Странное чувство испытала она, когда вошла в столовую среди шума отодвигаемых стульев, восклицаний и человеческой неуемной суеты. Как будто исчезли, растаяли пятнадцать железных и трудных лет, и если сейчас на улицах Москвы шел год тридцать второй, — то в комнатах отставного бухгалтера Кавелина наступал только еще сем- надцатый. Она села поближе к хозяйке, Евгении Ивановне. Целый букет из- Си б . огни N s £ 1935. 6.