Сибирские огни, 1935, № 5

68 liilllliilli!!!llllffil!lll!lllll!ll!illl H. ЕМЕ Л Ь ЯНО ВА —- А что значит, — спросила Наташа, — «другой образ дей- ствия для ума»? — Это я понимаю так: женщину надо отвести от мелкого ее дела. А чем отвести, как не общей работой? И государству помощь, и себе —- душевный и политический рост. На верхней продольной полке у окна устраивался тот пожилой человек, который так спокойно вошел в вагон поутру. Наташа мельком заметила, что он. и тут все делал спокойно, ничуть не пре- тендуя на лучшее место, хотя по виду его можно было заключить, что он работник «зи§ видных». — Но, товарищ Адоньев, — даже покраснела Наташа, -V- вот у нас женщины идут работать, а избавления от мелких чувств не на- блюдается и дружбы тоже особой не заметно. Конечно, вы не по- думайте, — поспешила она и даже руку положила на грубосуконный обшлаг адоньевской куртки, — не подумайте, что я против того, что- бы женщины работали. То, что вы говорите, — в теории все верно, а внутри выходит не совсем так, как надо. Я думаю, только от того, что женщина станет счетоводом или делопроизводителем, душевного да политического роста у нее еще не получится. Чтобы женщина ро- сла, ей кроме службы нужно воспитание правильных чувств. А это дело парторганизации... — А к го же тебе говорит, что я свою женщину из организации отпущу служить и скажу себе: «Старый Адоньев свое дело сделал»? Не ет! Я за ней еще вдвое смотреть буду. Как у меня яблони растут: сейчас сучочек подрежешь, — в будущем от бурана прикроешь. Так ли? — У нас не так, — сказала Наташа. — Ишь ты. А ну, как там у вас? — с интересом спросил Адоньев. Наташа вздохнула, поправила пушистые русые волосы, подстри- женные так, что розовые мочки ушей немного выглядывали, сложи- ла руки на коленях, будто собиралась не то отвечать урок, не то говорить серьезно и долго. Колеса постукивали мерно по стыкам рельс. Серое небо постепенно светлело, словно за ним все время прибавляли света. Поезд шел по черной широкой равнине. Везде бы- ли вспаханные поля. ' — Вот если бы, — заговорила медленно Наташа, и видно было, что она обдумывает каждое слово, — если бы можно было кривою линией изобразить коллективный рост человеческих чувств: дружбы, товарищества, героизма, и рядом — все, что характерно для жизни женщин нашего военного городка, то вышло бы, что сильно растет участие женщин в общей работе страны, то-есть их переход от до- машнего хозяйства на службу и работу. Следующей, тоже растущей, линией будет уменье хорошо работать, потому что редко женщины очень подготовленными идут на службу, а чаще учатся там же, на месте. А линии роста товарищества, дружбы, героизма, убежденно- сти, — всех лучших человеческих чувств, — отстают. И я могу это утверждать, потому что, если бы эти линии росли, росла бы и пар- тийность наших женщин. А за десять лет моей жизни в полку, где работает муж, не передали в партию ни одной женщины. — Но почему же у нас жена рабочего идет в партию, а у , вас нет? — Главную особенность быта жены командира просмотрели. Особенность эта РОТ В чем. Семьи рабочих живут вокруг своего за- вода. Так же и командиры живут около своего дела, — будем го- ворить о военном городке. Но жена рабочего все время растет на глазах у своей парторганизации, потом идет работать, большей ча-