Сибирские огни, 1935, № 5

66 llllilllllllllHIIlllllUllllilllllinm Н. ЕМЕЛЬЯНОВА оголенные серые ветви за железной оградой, и в открывшейся впе- реди прямой и ровной улице, — везде он чувствует опустение. Это не мешает ему уже прикидывать в уме очередную работу.. Сдвинув обшлаг шинели на левой руке, он взглядывает на часы № говорит красноармейцу: — Остановитесь у штаба дивизии. «Вот, — думает Наташа, — десять лет жизни вместе — и...». — Развелись? — в неистребимом любопытстве, сползая со ска- мейки широким задом вместе с ватным одеялом и наклоняя к На- таше широкое и лукавое лицо с жадными глазами, спросила соседка^ — Мы? — испугалась Наташа. — Да что вы! — Слышала! Доченьку к деду, сама в Москву. .. Как вы этаких- то не жалЬете? —< указала тетка на русую Танину головенку. Наташа сразу соскучилась. Она посмотрела на толстое, оплыв- шее лицо соседки и подумала: сказать или не сказать? Но видно 1 было, что женщииа( привыкла все слышанное сверять по памяти с накопленным за долгую жизнь опытом, и этот опыт говорил ей, что- плохого на свете очень много, а хорошее встречается так редко, что» его почти и вовсе нет. «Не поверит», — усмехнулась Наташа и по- вернула голову направо к окну. Из - за перегородки глядел на нее и на Таню давешний железно- дорожник. У него темное лицо, попорченное оспой, нос, заметно по- кривившийся на правую сторону, нависшие чуть-чуть сурово усы с проседью, круглая, тоже с сединой, борода, ясные, голубые глаза,, сказать бы стариковские, но в них жила еще молодая проницатель- ность и казалось, что они далеко еще могут видеть. —• А-а, — заговорил он, — не видать, не слыхать, а тут, ока- зывается, едет у меня внучка. Как тебя зовут, внучка? Даша? — Таня, — доверчиво сказала девочка. — Ну, вот и ладно, Таня. Пойдем-ка к дедушке в гости. Я по- мидором солененьким угощу. Свои, гродековские. Мама-то позволит итти? А мы и маму возьмем. Вот так-то! Старик и девочка сидели перед раскрытой корзинкой. Он хитро улыбался и доставал из нее замечательные вещи: соленые розовые помидоры, зеленые маринованные огурцы в туеске, баночку с белым медом, баночку с темным гречишным, лиловую пастилу из слив, су- шеную черную смородину. Казалось, все благодатные, полезные че- ловеку плоды и цветы Дальневосточного края, соленые, сушеные и хранящие свой аромат и сладость в разных медах, сопровождали, старика в далекий путь. Таня смеялась и пробовала все подряд. — Смотрю я на вас, гражданочка, а личико-то невеселое у вас.. М'уж у вас — орел. С таким мужем надо веселой быть. — А понравился вам, товарищ, мой муж? — спросила неожи- данно для себя Наташа. — А? — переспросил старик, делая около левого уха нечто вро- де рупора из согнутой ладони. — Да не то, что понравился, а по- хоже, знаю я его. В двадцать девятом году, во время конфликта,, стоял у меня в Гродекове начальник полковой школы. Боевой коман- дир, такой славный. Старуха его шаньгами все угощала — так по сердцу пришелся. Не он ли? — Он, — кивнула Наташа. — Подумать только — через четыре года узнали! — Я бы и не сомневался, да главного отличия его не видал: на редкость ваш муж хорошо смеется. Сразу виден человек. Сколько народу я из полковой школы перевидал, — все его любили.