Сибирские огни, 1935, № 5

В ПЛЕНУ HinUlliWinUlilHIIIUIHIlililM S3 подвигается очередь у билетной кассы. После его ухода, обледене- лые, продрогшие и усталне мы продолжали «гулять» и при встре- чах; с белогвардейцами болтали о всяких пустяках. С десяти часов в разных концах хутора заверещали свистки патрулей. Положение становилось опасным. При проверке документов меня могли опоз- нать и могли бы действительно тут же на улице расстрелять. Теперь мы с Аней уже: не «гуляли», а бегали, стараясь, избежать встреч с людьми. В тумане не видно какие идут люди — военные к^и граж- данские. Заслышав хруст по снегу человеческих ног или голоса лю- дей, мы бросались куда-нибудь в сторону или прятались за угол дома. Наконец, часов в одиннадцать ночи близ вокзала встретили Ананьева. Он радостно сообщил: — Готово! Билеты сейчас будут. Места уже нашли... — А где компаньон? — спросил я. 1 — Он валялся в зале третьего класса, среди спящих пассажи- ров... А сейчас я устроил его в поезде, в теплушке. — Без билета? — Пока без билета... — А контроль? Проверка документов? — Все уже окончилось. .. Пассажиры давно в вагонах. .. Фурсов прошел без проверки. ^Мы направились к вокзалу. Ананьев очистил перчатками наши шубы от куржака и мы вошли на освещенную платформу — совер- шенно пустую. Быстро дошли до намеченной Ананьевым теплушки, пожали друг другу руки, и я прыгнул в приоткрытую дверь. Андрей помахал мне рукой и тихо сказал: — Николай Владимирович сейчас принесет багаж и билет. Я кивнул головой и запер дверь. В первый момент показалось, что я попал в страшно натоплен- ную, прокопченную и переполненную народом сибирскую баню. Жар в вагоне был столь велик, что я машинально поднял руку и тотчас же снял шапку. Затем я обежал глазами свое временное жилище. Посреди теплушки, словно алый тюльпан, стояла раскаленная чу- гунная печь. У открытой дверки сидели три солдата и подбрасывали в печь куски каменного угля. Дымившая печь не только обогревала: отблески пламени, вырывавшиеся через открытую дверку, были так- же единственным освещением. Направо и налево в облаках пурпур- ного дыма маячили двухярусные полати, на которых сидели и лежа- ли (в рваных шинелях и в таких же рваных серых гимнастерках солдаты. Пространство между нарами тоже сплошь занято оборван- ными старыми солдатами. Я стоял около двери и ждал свой багаж и билет, которые дол- жен принести Николай Владимирович. Странной показалась мне тишина, царящая в теплушке. Народу полно. Никто не спит. Но все молчат. Почему молчат? Об этом я узнал позднее. С левых нижних палатей бородатый солдат крикнул мне: — Чего стоишь, господин? Проходи сюда! Тут есть свободное место... Иди... — Багаж и билет поджидаю, — ответил я. — А местечко, по- жалуйста, считайте! за мной. — Ладно, — крикнул солдат. — Тут никого нет... Местечко твое пока некому занимать. .. Кто-то снаружи отодвинул дверь теплушки. В освещенную про- реху просунулась голова Николая Владимировича. — Вы здесь, — спросил он, конфузливо улыбаясь и поднимая