Сибирские огни, 1935, № 5

В П Л Е Н У •11111111111111111111111111111111!1Ш 31 бушевал, метался и вскакивал. Иногда он хватал меня сонного то за волосы, то за горло. Как ошпаренный кипятком, я просыпался, вскакивал на нарах и укладывал Игоря на жесткое тюремное ложе. Маленький и худенький, юноша приобрел в эти дни какую-то особую 1 силу. Иногда мне приходилось^ долго с ним возиться и укладывать на на£>ы. Спал он попрежнему на голых нарах, только в изголовье кто-то положил ему сверх полена маленькую подушку-думку. Я спал тоже на голых нарах, прикрытых простыней, конец ко- торой я подстилал под больного поэта. Разбуженный Игорем, обыч- но, я долго не мог потом уснуть. Лежал и прислушивался к мерно му похрапыванию товарищей, к бормотанию больного и к глухим отдаленным звукам спящей тюрьмы. Часто я наблюдал, как по белой простыне от больного поэта, грязного и оборванного, вереницами переползали ко мне вши. Иног- да мне казалось, что это не вши лезут, а, гонимые горячим дыханием поэта, перекатываются серые зерна крупного песка. Я пересчитывал их: одна, две, пять, девять, пятнадцать, двадцать, тридцать пять, пятьдесят. .. Утомленный счетом, я засыпал. Иногда в полночь тишину тюремного коридора взрывал визгли- вый звон офицерских шпор. Где-то скрипела и хлопала дверь. Потом ненадолго все стихало. И снова хлопала дверь. По коридору, удаляясь, стучали каблуками люди. Медленно за- мирал визгливый звон шпор. За тюремной стеной глухо выл мотор автомобиля. И снова — тишина. Только Игорь разбрасывает руки и что-то бормочет. 10. РАДОСТЬ 18 декабря маленькая комнатушка свиданий была переполнена народом. Комнатушка разделена на две равных половины двумя гу- стыми железными сетками — от потолка до пола. Расстояние между сетками % метра. По одну сторону сеток стояли в два ряда на ко- ленях и на ногах — около сорока человек заключенных, а по другую сторону, в таких же позах, стояли их родственники: отцы, матери, жены, дети. Все жестикулировали и все кричали, стараясь перекри- чать соседей. Точно ревом разбушевавшегося моря, комнатушка на- полнена была криком людей. Надзиратели, стоявшие в пространстве между решоток, вряд ли могли что-нибудь уловить и понять в этом хаотическом реве. Ко мне пришел на свидание Анатолий Березовский. Раз говари- вали мы, стоя около наружной стены. Отчасти словами, а больше мимикой и жестами Анатолий сообщил мне, что в ближайшие дни подпольная организация большевиков поднимает восстание против Колчака, что в восстании будут участвовать некоторые колчаховские полки и что есть надежда на успех. Анатолий просил связаться с другими камерами и быть готовыми. Я не дождался конца свидания —- когда заключенные толпой бу- дут возвращаться в тюрьму. Тревожная радость подхватила меня и точно на крыльях унесла на третий этаж — в свою камеру. Мне не- обходимо было застать камеру полупустой, чтобы встретиться один- на-один со Скалеповым, который остался в камере. Обычно после свиданий мы карабкались к решотчатым окнам и, махая платками через открытые форточки, посылали последний при- вет уходящим от тюрьмы родственникам. На этот раз я позабыл про хороший обычай и, войдя в камеру, кинулся прямо к Скалепову, одиноко сидевшему за столом.