Сибирские огни, 1935, № 5

В ПЛЕНУ flilllllffillllWUIIillliliMliffl 21 цати. Характер у него был зверский. Уголовных арестантов он бил. Пробовал в какой-то камере наброситься на политического, но за товарища вступиЛась( вся камера — избиение не удалось. Войдя в первый раз после) своего назначения в нашу камеру, он грозно по- требовал от нас: — Когда я вхожу в камеру, арестанты должны вставать! — Много чести будет, — спокойно ответил Скалепов, сидев- ший за столом, ближе всех к тюремщикам. — Прошу не забываться! — взревел на Скалепова помощник на- чальника тюрьмы. — Вы должны знать, что находитесь в тюрьме, а не в гостинице! — Ну, ну, потише, потише! — все так же спокойно и предосте- регающе говорил Скалепов. — Не орите.. Мы не из трусливых. .. — Молчать! — кричал багровея тюремщик. — Вы арестант! — А вы — хам! — не меняя тона ответил Скалепов. Помощник взялся за рукоять шашки и шагнул к Скалепову. И точно по команде с нар спрыгнули почти все заключенные, намере- ваясь кинуться на помощь Скалепову. Но помощник круто повернул- ся й быстро вышел! из камеры. От порога он крикнул на ходу: — Хорошо, хорошо! .. Я замечу вашу камеру!.. Я вас проучу!.. Но угрозы своей он почему-то так и не привел в исполнение. В дни своего дежурства утром и вечером он молча входил для повер- ки в нашу кадоеру. Старший надзиратель зычно кривая: «Прошу встать!» Никто из нас, конечно, не вставал. Помощник молча пересчитывал нас и молча удалялся. После поверки дежурный открывал форточку, проветривал ка- меру, подметал пол и приносил кипяток, вместе с поддежурным вы- носил из камеры парашу. А мы шумной ватагой устремлялись к умывальне. Уборная состояла из двух комнатушек величиной в десять мет- ров. В первой комнатушке, сырой и темной, вдоль стены тянулось жестяное корыто, над которым на высоте полметра находилось вто- рое такое же корыто с десятком кранов; это общий умывальник, всегда заплеванный и загаженный мылом, сукровицей и грязью. Вто- рая комнатушка была отхожим местом. В этой комнатушке под по- толком крохотное окошко, а по полу, вдоль стены, выдолблено пять узеньких дыр. Дыры почти всегда заняты. Нужда заставляла арестан- тов пользоваться не только дырами, но и всей свободной площадью пола, поэтому пол всегда был загажен — негде ногой ступить. Зимой дыры забивались экскрементами. Рыжие, обледенелые го- ры человеческого шлака на полметра вздымались над уровнем пола; точно вулканы, они курились и наполняли отхожее место и умываль- ню вонючим аммиачным паром. В уборной, среди обледенелых вулканов человеческих экскремен- тов, в облаках вонючего пара, маячили грязные, оборванные и взлох- маченные человеческие фигуры с желтыми испитыми лицами, с вос- паленными глазами, с лимонными впадинами под бровями и с чер- ными провалами вокруг глаз. В коридоре мы встречались с товарищами из соседних камер, передавали друг другу новости, узнавали, в каких камерах ночью бы- ли золотопогонники, кого увезли из тюрьмы — на расстрел. Тяжело на душе было>у всех.- Но уныния ни у кого не было. Мы знали, что на воле, в глубоком революционном подполье идет неви- димая врагу работа большевистской нашей организации, знали, что история обеспечила революционный успех рабочему классу. Вопрос лишь во времени. А жертвы во всякой борьбе неизбежны. К жерт-