Сибирские огни, 1935, № 5

В ПЛЕНУ IMliDlllllillilllinilllllllU 19 Вот придет ночью автомобиль и не будут разбирать — кто из нас офицер, а кто рядовой. .. Заберут, поставят где-нибудь рядышком, на бровку... и расстреляют!.. Понял? — Понял, — простовато засмеялся казак и, прыгнув на нары, до- бавил: — Теперь все понял, товарищ Новиков! С этого дня он всех стал подчеркнуто называть товарищами. 6. ЖИЗНЬ Когда-то старые партийцы говорили мне: — Там, где сошлись три партийца, должна быть партийная ор- ганизация. А там, где есть партийная организация, должна быть дис- циплина и должен быть порядок. По личному опыту и по опыту других товарищей, я знал, что тюрьма быстро разрушает организм человека. В тюрьме только дис- циплина, строго регламентированный распорядок жизни и труд спа- сают от быстрого разрушения духовные и физические силы чело- века. В нашу камеру пришли люди из различных общественных про- слоек и с разными личными вкусами и привычками, но мы скоро ор- ганизовали свою жизнь и завели в камере строгий распорядок. Для сношений с администрацией выбрали из своей среды старо- сту. Поочередно дежурили. Дежурный обязан был: вносить в камеру на ночь парашу, топить печь, заправлять лампу, доставать кипяток и тюремную пищу, подметать и проветривать камеру и вообще следить за чистотой и за соблюдением правил внутреннего распорядка. ^ставали по звонку — в шесть часов утра, когда на дворе было еще темно. Но если бы тюремного звонка не было, мы все равно вставали бы рано. Просыпались от удушья. Всю ночь к испарениям человеческих тел присоединялась вонь от параши, а через дверной волчок и через щель у порога густой струей врывалась в камеру еду- чая вонь из уборной, ко всему этому присоединялась керосиновая гарь, идущая от семилинейной керосиновой коптилки. После утреннего звонка минуты две-три все лежали на нарах с открытыми глазами и молчали: крякали, кашляли, сморкались. Се- годня на нарах выросла небольшая фигура нового дежурного. Дежу- рил Богомаз. Одеваясь, он говорил: ^ — Кажется, сегодня моя очередь... Держись, ребята! Обежав глазами проснувшихся, но все еще лежавших на нарах товарищей, глухим сонным голосом он сказал: — Ну-ну, понежились и довольно! Вставайте! Не у тещи в го- стях. .. Слезая с нар, Богомаз покрикивал: — Ну-ну, товарищи, поднимайтесь и вооружайтесь, кто чем мо- жет! .. Начинаем избиение купчих, казаков и амазонок! .. Все мы просыпались с головными болями. Лениво садились тут |Ж(е на нарах. Снимали с себя белье и минут десять-пятнадцать уни- чтожали вшей—купчих, клопов—казаков и блох — амазонок. Вшей называли купчихами за их неповоротливость, клопов на- зывали казаками за их быструю беготню и трусливость, а блох на- зывали амазонками за их черный костюм и стремительные прыжки. Вши больше всего водились у поэта Славнина, у Стеньки Разина и у забайкальского казака. Они снимали со стены лампу, ловили у себя в белье насекомых и сотнями бросали в огонь. Когда казак ловил клопа, Богомаз, следивший за ним, со вздо- хом произнес: