Сибирские огни, 1935, № 5

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ MIMnilllillMIIIMIIIIIillffillli^ 155 человеческий образ. Даже показ Сапога Тыдыкова во второй части романа страдает отчасти этим недостатком. Правда, политически он наиболее закон- ченный и продуманный персонаж. Это —. совершенно цельная и яркая фигура врага, со своей столь же цельной классовой идеологией. Вам удалось подметить несколько тонких деталей его политической тактики, когда, например, он ловко- подхватывает комсомольский лозунг о постройке бань и таким образом на ко- роткий момент пытается овладеть национальной молодежью. Но даже и Сапаг Тыдыков не всегда достаточно отчетливо представляется мне, как живая фигура. У него нехватает каких-то очень незначительных «порт- ретных» данных. Стоит дополнить образ Сапога Тыдыкова одним-двумя мазками н он сразу оживет, будет запоминаться, станет полноценным созданием искусства. П1 В первом своем письме по поводу первой книги романа «Великое кочевье» я прийодил уже пример того, как Лев Николаевич Толстой тщательно и глубо- ко продумывал и заранее определял основные черты внешнего и внутреннего облика своих будущих героев. Если к этому еще прибавить, что многие герои романов Толстого взяты им из жизни, — станет ясным, каким большим факти- ческим материалом располагал Лев Толстой, работая над произведением. При- чем, как вы, наверное, помните, в своих предварительных характеристиках Тол- стой акцентирует внимание на какой-нибудь одной-двух главнейших чертах: М. Волконская — христианка. Анатоль — ниэкопоклонен, чувственно-груб и т. д. При обилии героев «Великого кочевья» Вам такая акцентировка бы- ла тем более необходима. Между тем, попробуйте хотя бы для себя лично со- ставить короткую характеристику Борлая, Байрыма и Сенюша. У Ва с не полу- чится ни индивидуальных характеров, ни внешних портретов каждого. Часто Вы вынуждены будете начинать описание героя с того, что это, мол, «председатель сельсовета», а это — «первый коммунист из ойротов». У Ваших героев нет тех ярко выраженных внешних деталей и внутренних индивидуальных качеств, которые, как родимые пятна, отличали бы их от тысячи других Борла- ев, Байрымов или Анытпасов. Причина этого явления, несомненно снижающего художественную ценность романа, кроется в том, что Вы мало продумывали образы своих героев, мало •над ними работали. В этом меня убеждают также и другие факты, в частности— сюжетная недоработанность романа. Этот весьма существенный недостаток, от- меченный мною еще в первом моем открытом письме, попрежнему довлеет над Вами. Развитие действия второй книги «Великого кочевья» (кроме таких глав, как побег Анытпаса из исправдома и его пребывание в родном ауле, отноше-' ния Борлая и Макриды Ивановны после ее появления в колхозе, погоня и убий- ство Таланкеленга, расправа с шаманом, преследование банды Сапога и некото- рых других) происходит крайне замедленно, а местами просто вяло. А все это оттого, что сюжетный костяк романа Вами недостаточно разработан. Вы идете по смутно обозначившейся тропинке Вашего замысла и поминутно уходите в сто- рону. По пути Вам встречается масса интересных людей и фактов и Вы, вместо того, чтобы записать о них несколько строк в записную книжку, немедленно вводите их в сюжет. Так, незаметно для себя, Вы вступаете на путь той самой событийной дн-евниковости, о которой я говорил выше. Правда, от этого роман все же не становится скучным. Но заслуга в этом не столько лично Ваша, тов. Коптелов. сколько заслуга нашего интересного вре- мени. Даже простая работа Миликея на поле, овеянная его сладкими мечтами о славных победах колхозного труда, или рассказ о том, как в колхозе отучи- вают коров от подсосной дойки, даже об этих «рядов'ых» событиях советский читатель узнает с интересом, потому, что он не меньше самого автора заинтере- сован в том, чтобы и мечты Миликея сбылись и чтобы капризная корова не раз- лила молоко из подойника. Такова уж наша действительность и наш читатель! Я пытался об'яснить себе, откуда, собственно, возникает сюжетная неурав- новешенность «Великого кочевья» и в чем, конкретно, нарушена в нем пропор- ция частей. После того, как я вторично просмотрел обе части романа, для меня стало несомненным, что Вы слишком разбросались, потеряли основной стержень событий и, не завершив коллизию одной группы героев, перевали внимание чи- тателя на судьбу другой группы. Получилось смешение планов, которое, в свою очередь, привело к тому, что Вы на сотни страниц оставляли своих героев «не у дел», чтобы «устроить» судьбу других, новых героев романа. Вспомните, например, как у Вас развивается коллизия Яманай, этой централь- ной фигуры первой части романа. Во второй части Вы оставляете ее в городе, в обществе Макриды Ивановны, и показываете ее читателю вновь только в са- мом конце книги. Это привело к тому, что важнейшая сюжетная пружина рома- на была ослаблена; курок, взведенный в начале романа, был опущен без выстре- ла. Интерес читателя к судьбе Яманай постепенно и незаметно был ослаблен. И когда в последних строках романа Яманай счастливо встречается с Токушевым, у читателя уже не вырывается вздоха облегчения, как это могло случиться при