Сибирские огни, 1935, № 4

50 1ИИ1111111111111111И Н. ЧЕРТОВА Но отряд уже дрогнул и рассыпался по площади, тускло блестя штыками. Люди с ревом откатились назад, пробовали бежать по улице, но, обернувшись спиной к площади, натыкались на штыки. Толпу окружили, стиснули. Она послушно амолкла и стала ждать. Начальник неторопливо надел пенснэ. Из церкви вышел священник в пышном облачении. На желтый блеск ризы и торжественное сияние креста дружно обернулись голо- вы, и на площади стало тихо. Священник подошел к Ивану: — Исловедываться, причаститься не хочешь ли? Иван помолчал, поднял глаза. В них священник увидел какую-то тусклую, вязкую думу и тотчас понял, что это предсмертное. Он нерв- но повел плечом, хрустнув ризой. Потерял торжественный тон и спро- сил обыкновенным, робким голосом: — Ну, как же? Тогда народ услышал слова, произнесенные родным протяжным говором и похожие на трудный стон: — Не надо... уйди. По рядам пробежал боязливый шопот: — Смерть чует... , — Неживой уж он... Впереди построилась кавалерия, и, когда тронулись, — усатый казак, прислуживавший начальнику, запел неожиданно и звонко: — iMa-рш впере-од, гей! — Ма-рш впере-од, гей! Марш впере-од... 'Ивана везут в телеге позади кавалерии, на грядках телеги сидят два конвоира, а у Ивана туго 'скручены руки на спине. С обоих боков телеги мечутся ребятишки, и густо едет народ. (Вот везут по последней улице Кривуше, вот Иванова изба, ее не видно из-за толпы, во с зеленой тупой крыши, навстречу телеге, низ- ко и смятенно кланяется хилый подсолнух. 'Проехали Кривушу, пошла степь. Иван поднялся в телеге так, что настороженно звякнули винтовками конвоиры, встал во весь рост и низко поклонился толпе. Заметалась от ветра Иванова белая руба- ха, веревка от связанных рук болтнулась на спине и поползла по но- гам. 'Иван повернулся в другую сторону и опять поклонился. Так от- дал он медлительные и спокойные поклоны на все четыре стороны. С боков ему истово ответил народ, спереди же он увидел только вал кие лошадиные зады и незрячие спины всадников, а сзади — рази- нутые в песне рты и размеренный шаг. За селом, у кизячных ям, остановили телегу, пехота (стала оги- бать ее, разинув рты в 'оглушительной песне. К телеге подошла 'Софья. Она 'по очереди подняла ребят к Ивану. Иван поцеловал их, смутно уловив насупленное, чернобровое лицо Дашки и ясные, широко раскрытые глазки грудного. — На-лива-айте ча-ры! — рявкнули последние ряды, огибавшие телегу, и Иван весь вздрогнул. ( С о ф ь я повисла на телеге, к Ивану тянется ее перекошенное лицо, она теребит дрожащими руками его рубаху, силится что-то сказать, но Иван не слышит. Ему кажется, что вслед за удаляющейся песнью на- ступает тончайшая тишина. Он чуть отворачивается от Софьи и ви- дит: по степи бегут серебряные волны Польши, за горой синеет по- лоска дождя... Иван смотрит через голову Софьи и говорит тихо и раздельно: — Знал, на што аду. Ты уйди... Ребятишек-то убери! Его волокут (С телеги и ставят на краю ямы, спиной к крутому спуску. Яма черная, 'Круглая, как котел, на дне чахлая трава, и среди нее один кустик белой ромашки...