Сибирские огни, 1935, № 4

И В А Н JS^^jlilHWHIII ИИЦИИИ!HI IWIWf ДДИЮШИИИИИИШ! IlHi 11 I11ЦГЯИИИИИИИИИИИИЯИШИИИШИНИ№В> 4 белый .сделался, молчит... Тут слез, тут слез!... Андрюшки Корявого Аннушку тоже увели... как он убежал в лес, вместо него бабу... Да крик, да хлысты, как зыкнет, зыкнет их начальник, того гляди, шаш- ку выхватит... о-о-о!... У Софьиной избы скучились бабы. У всех были серые лица, все молчали. Так тихо и тягостно .стоят у избы, где покойник. У вдовушки-Мариши, рядом, заголосил кто-то, захлебываясь, ба- бы засморкались в фартук. У крайнего колодца длинный мужик Ди- лиган торопливо опускал бадью, .она глухо колотилась и звякала цепью, истошно скрипел журавец... И в этот час ожидания и смертного испуга над селом разорвался и зачастил набат. Улица завыла, заметалась, скрипели и хлопали ворота, люди, «рича, и натыкаясь друг на друга, как слепые, повалили к церкви, на площадь. Бежали с Кривуши, Мишановки, с Большой улицы, сталкивались, кричали, и, подгоняемые тремя бородатыми казаками, сбились на площади в тесное кольцо. Толпа выросла, скучилась до духоты и потеряла свой хвост да- леко от площади, на Большой улице, когда сзади кто-то пронзитель- но крикнул: — ( В он о н и ! Г л я д и т е ! Все головы оборотились назад. Из переулка, окруженная всадни- ками, выползла куча мужиков. Всадники тронули лошадей вперед, на толпу, народ шарахнулся, разорвал кольцо, и тут увидели: здешние мужики, с десяток, идут как неживые, и сзади одна баба, Корявого Андрюшки жена, беременная. — Дедушка Лев он! — Кизяк-то, Трофим! — Аннушка-то, ба-атюшки! — Казара!... — Казара! Федосья вытянула шею, отчаянно вытолкнулась вперед и вскрик- нула: «Казара»: ее мужик шел сзади Аннушки, растерянно косил зе- леными глазами, ноги у него путались, будто шел он по льду. На крик он обернулся и, глядя на Федосью своими разными глазами, сказал, «е останавливаясь: — Леньжак... стеганый... принесь... пороть... будут. Федосья отчетливо видела: у него тряслись губы, истекали слю- ной, как у маленького. Она всплеснула руками и, не поправив сбив- шийся платок, кинулась в толпу. Перед ней расступались пугливо, давали дорогу шире, чем нужно. Улицы были пусты, тихи, только у одной избы под ноги броси- лась и обиженно затявкала собака, да на повороте в Кривушу Каза- риха встретила Софью, жену Ивана Мануши. Она шла вся подобран- ная, строго обвязанная черным полушалком, вела за руки с обеих сторон .ребятишек, сзади плелась Дашка с грудным на руках. Taw они встретились: Казариха, в припадке первого, дикого стра- ха, в слезах, в сбившемся платке, и Софья, омертвелая, строгая o r выплаканных слез, от перекушенного горя. — Пойду упаду в ноги, так и так... куда я денусь с эдакой ора- вой? Чать, люди, поймут, што ли? — тускло проговорила Софья. — Милая, а мово-то?! Гос-по-ди!... — взвыла Казариха. Софья вздрогнула, махнула рукой и продолжала ровным, выцветшим го- лосом: — ...Убивать хотят, што ли, Ивана... суд... уж какой суд? — А то? — перестала вопить Казариха, у ней выкатились гла-