Сибирские огни, 1935, № 4

ЗАШИФРОВАННЫЙ ПЛАН М И ШШ И В Ш^ 33 — Время кончать, товарищи! — командует он. — Сейчас запе- чатаю двери. Чорт побери, придется кончать, .когда начинается самое инте- ресное! 12 Мы стоим на улице и ждем трамвая. Ирина вдруг огорчается, туманится, едва не плачет. — Я не смогу с вами завтра работать. У меня с утра занятия. А вечером во дворце литераторов я выступаю в драмсекции. Вот бы пришли! Я была бы так рада... Я даю ей номер докторского телефона. На всякий случай. Я обедал в столовой. Чай пил в кафе. Вообще — старался разно- образить время. На квартиру к себе я решил не ходить. Это было опасно. А те- перь заглядываю на часы в окне магазина, вижу — восемь. Мне следует торопиться. Только теперь, в несонное и людное еще время я могу рассчитывать на беспрепятственное проникновение я библиотеку. Шагать мне еще далеко. Я захожу в магазин, чтобы купить еды на ужин. Покупаю еще две свечки, чай и жестяную кружку. На морозе так славно погреться чаем! Когда я распахиваю на улицу дверь, мимо лавки проходит че- ловек. Весело поглядывая по сторонам, я шагаю за ним, поудобнее подбирая свои покупки. И, вдруг, чувствую нечто знакомое в дви- жущимся передо мною коротком пальто, в поднятом воротнике, в нашлепке кепи... Да это же тот, вчерашний, который преследовал меня ночью! Во всей манере движений, в затаившейся под спокойной походкой ожидающей напряженности... Это был он! Он шел неспроста. Наша встреча не могла быть случайной. Я оглядываюсь. Тротуар пустынен. Улица впереди пересекалась с другой — ярко блестящей. Там ходят люди. У меня пустеет в гру- ди при мысли о скандале. Всякий пустяк, который заставил бы меня, беспаспортного, столкнуться с властями — был бы гибелью для моих планов. И никогда не казался мне таким могущественно опасным про- стой милиционер или дворник, как в этот момент. Я иду и соображаю, что делать? Искушает отстать, повернуть, перейти на другой тротуар. Но нас на всей улице двое. И я знаю, что как только в ритме моих шагов он почувствует перебой, малейшее отступление, — он сразу же обернется и тогда... тогда может быть шум. Я упорно иду не скорей и не тише, и знаю, что там, у светлого перекрестка, наша встреча почти неизбежна... Ему незачем терять наблюдательный пост, незачем затираться в толпу. Он, конечно, повернет назад, чтобы встретиться лицом к лицу... Впереди, через панель перекинулась схатерка света, выпавшая из •окон пивной. И здесь я замираю! Мой шпик, этот безмозглый, бес- печный осел, поровнявшись со светом, в десяти шагах от меня, вдруг. остановился, подумал и ввалился в пивную. И передо мной — сво- бодный путь! Я мгновенно меняю курс — через улицу, к другой стороне. Про- хожу, тороплюсь и сам себе не верю... Не заметил, как отмахал половину пути. Перехожу теперь сне- говую ширь Невы и попадаю в центральную, шумную улицу. Здесь я снова болезненно ощущаю опасность. Оттого ли, что слишком уж быстро пережитое возвращается в меня прогорать и обугливаться, •Снб. Огнг. Н 4. 1935 г. 3