Сибирские огни, 1935, № 4

ЗАШИФРОВАННЫЙ ПЛАН П11!111111И1111!111!»Ш11111111№111111111111Ш 29 замечаю. Мне сейчас не до этого. Безумная радость сорвалась с цепи и бунтует во мне, переворачивая все доводы рассудка. Иначе я был бы благоразумнее и не шел бы открыто среди белого дня к человеку, которого могу жестоко подвести своим визитом. Предостережение швейцара чего-нибудь да стоит! Может быть, от базарной торговки эти таинственные «они» уз- нали, что я приду к Грингофу, и уже заранее стерегли меня?.. Но радость моя не мирится с мрачными думами. Они перегора- ют в ее огне и сами начинают сиять лучами смеха. Вот подойду к милиционеру и скажу ему: — Товарищ, ты знаешь, какое забавное недоразумение стоит за моей спиною?! И сейчас же все милиционеры и начальники их так и покатятся от смеха, узнав, в чем дело. И, конечно, всемерно помогут мне в мо- их поисках... Улыбаюсь, как глупенький, и шагаю вперед. Как я мог позабыть, что фамилия Ирины — Макарова? Впрочем, в этом вина Анисьи Петровны. Она позабыла напомнить мне об этом. В ее представлении Ирина, должно быть, осталась маленькой де- вочкой, к которой просто не шла фамилия, отдельная от приемных, а все же родителей... А каким простым и коротким путем я мог бы ее отыскать! Но все хорошо, что имеет хороший конец! Наконец, я у цели. Этот дом и эта дверь... Звонить или нет? Тоскует сердце. Сколько раз напряженнейшие мои надежды рассыпа- лись прахом... Дверь отпирает девушка. Круглое и свежее лицо ее полускрыто накинутым платком. — Мне надо Ирину Макарову. — Это я, — отвечает девушка. Какой подарок... За все мои муки! — Чортовски хорошо! — и я лезу в сени. — Что — хорошо? — удивляется девушка и смущенно уступает мне дорогу. — То, что я вас отыскал. У меня письмо от Анисьи Петровны. — От какой Анисьи Петровны? — вдруг пугается она. Никогда я не видел, чтобы тени и свет, в мгновенной смене, так быстро пробежали по человеческому лицу... — С приисков, — договариваю я. Она делает резкое движение. — Дайте сюда. Или нет... идите в комнату! Мы быстро идем мимо кухни. В полутьме коридора она крепко держит меня за рукав, точно боится, что я вырвусь и убегу. В комнате я молча сажусь на стул и жду, — как был, в полушуб- ке, не снимая ушастой шапки. Она у окошка читает письмо. Перепрыгивают голубые глаза по ступенькам строчек. Взмахнут козырьком пушистых ресниц и пере- прыгнут... Чуть дрожит подбородок. Колеблются листки письма в тонких пальцах. Тикают часы. Торжественная тишина. На стене портрет Ильича. Висит расписание занятий. Яркий физ- культурный плакат. Веер открыток, — артисты в разных позах. На столике зеркальце, граненый флакон духов и книги. Пачка книг на стуле и раскрытая — на кровати. — Ах, как чудно! — восклицает девушка и роняет письмо. Глаза ее блестят. В прыжок она подлетает ко мне и трясет за плечи: