Сибирские огни, 1935, № 4

А. СТАРОСТЕНКО ПЕРВЫЙ ПРЫЖОК Горнзонт медленно закрывает солнце. На западе щедрые мазки крови. Аэро- дром покрыт тишиной. Я влезаю в самолет. Приготовились. Стартер махнул флажком. Самолет оглу- шительно заревел, взвихрил пыль и, подняв хвост, ринулся вперед. В лицо — жесткий, колющий ветер. Воротник комбинезона дрожит на шее. Страха нет. Есть большое нервное напряжение. Мысли необычайно четки, ясны, коротки. Я думаю только о прыжке — никаких других мыслей. Летим. Взгляд вниз. Навстречу медленно плывут четкие линии улиц, квадра- ты домов, куски земли, дымки, поднимающиеся из труб. Самолет круто набирает высоту. Он торопится, ревет неистово, рвет воздух. Смотрю в зеркальце — там добродушные, улыбающиеся глаза и сверкающие зубы летчика... По циферблату высотомера рывками движется стрелка. Семьсот метров, семь- сот пятьдесят... восемьсот, — высота, с которой нужно прыгать. Внизу — ангары, дома, дороги, пятна, крохотные точки-люди, — все очерчено густыми, резкими, бросившимися вправо тенямй. Летчик поднял руку. Это сигнал. Колкая мысль — «пора!» — и я становлюсь правой ногой на сиденье, левую закидываю через левый борт, носком сапога лов- лю выемку в фюзеляже, правую перебрасываю на подножку, левую переношу на плоскость. Стою на крыле. Ветер свирепствует, треплет комбинезон, словно хочет ото- рвать меня от самолета. Левой рукой держусь за борт, правой беру кольцо парашюта. Летчик пере- гнулся через борт и смотрит вниз. Под нами белое полотняное «Т», около—групп- ка людей. Я знаю, они смотрят сейчас на меня и ждут. Летчик поднял руку. Нужно прыгать... А земля далеко и самолет твердый, крепкий... Летчик уверенно ведет машину, он хорошо, на три точки и обязатель- но против «Т» ее посадит. Невольно рука сильнее зажимает борт, а ноги, кажет- ся, впились в сталь, приросли к ней. Хлопок по плечу, сейчас же за ним второй: летчик торопит. Я отпускаю борт самолета, чуть-чуть клонюсь, корпусом назад. Меня обняла мягкая, неслышная струя воздуха, оторвала от самолета и понесла... Шум мотора сразу стих, он едва доносится до меня. Падаю спиной. Считаю: — «раз»... «два...» «три...» крепче сжимаю кольцо... «четыре...» — и рву его в сторону. Падаю... Воздух свистит мимо ушей. Меня охватывает какое-то незнакомое и приятное чувство невесомости. Ничего твердого, ничего давящего на тело. Падаю... Парашют не раскрывается... Почему?.. Как длинны эти секунды до раскрытия парашюта!.. Ни земли, ни неба я не вижу, вернее — не думаю о них. Одна мысль острв буравит мозг — почему не раскрывается парашют?... Тросс с кольцом вытянут сантиметров на двадцать —- парашют должен раскрыться. Но, может быть, вытянул мало?... На затылок что-то мягко давит н