Сибирские огни, 1935, № 4

Л Ю Д И Ш1Ш11111111111111И 139 Но только — на мгновенье. — Именем советской власти... — веско сказал он и, сделав знак понятым, по- шел во двор, растолкав женщин. Вслед за ним во двор вошли понятые и зрители. Сопровождаемый исступленными криками, Никифор шел к молотилке. Вот тогда-то из-за молотилки выскочил всклокоченный пьяный Бунявекий. Расстегнутый ворот рубахи, озлобленные готовые выскочить глаза делали его страшным. Он размахивал большим кузнечным молотом на длинной ручке. — Все равно пропадать... — вырывается хриплый крик Бунявского. — И те- б е не быть живому. Прежде чем смогли опомниться, Бунявекий подбежал к Дымову и взмахнул молотом, чтобы обрушить на него удар, от которого череп должен был лопнуть, как яйцо. Но кто-то из понятых стрелой бросился на Бунявского, толкнул его и молот рухнул мимо. Бунявского арестовали, предали суду, но он бежал. — Не уйдет... — думал Дымов. ... В 29 году Никифор Дымов решил войти в колхоз «Гудок». Заявление на- писано и Дымов чувствует себя уже колхозником. Ведь колхозы строятся бат- раками, беднотой и середняками. Дымов — бедняк. Колхоз — это его прямая дорога. — Ну, как? — спрашивает Дымов председателя «Гудка». — Никак. Коняка у тебя, Никифор, не важная... Одер, прямо сказать. А у наших колхозников кони, как звери... Куда ты за ними... Кто за тебя работать будет? — презрительно щурится на Дымова председатель. — Отказали? — недоумевая спрашивает Дымов. — Стало-быть, отказали... — важно отвечает председатель. А когда прикинул в уме состав колхоза «Гудок», то ясно стало, что зря и стучался в него. Там было всего 15 хозяйств — крепких, зажиточных мужиков, ко- торым колхоз нужен был, как маска. В этот же год резко определилась дальнейшая дорога Никифора Дымова. Единственный новоцарицынский коммунист Дубинин долго присматривался к Никифору. — Дельный мужик. Есть чутье. Умеет различать и ненавидеть классового врага — решил, наконец, Дубинин и сказал Дымову: — Ты был в комнезаме, Никифор... Дрался с куркулями... Теперь здесь во- юешь... Подавайся до партии... Никифор вспыхнул от охватившей его радости. — Да как я... Я же неграмотный... Ничего не знаю. — Будешь учиться... И Никифора приняли в партию. ... Пятый год пошел, как Никифор Дымов вступил в колхоз «Красная Си- бирь». Вначале, когда из двух колхозов «Гудок» и «Путь к социализму» органи- зовали один — «Красную Сибирь» — во главе встали пока что крепкие мужики, верховодившие в «Гудке». Поэтому Дымова — нового колхозника, но уже имев- шего за плечами большой опыт общественной и политической работы, назнача- ют... пастухом лошадей. Надо помнить, что в те времена должность пастуха не была почетной, как сейчас. В пастухи, обычно, становились люди, непригодные ни к какой другой работе. — Хотели обидеть... — думает Никифор. — А мне лучшего и не надо. Кулаков начали выгонять из колхоза. Бедноту теперь принимали охотно. Колхоз стал крепнуть и расправлял крылья. Уже куплена паровая мельница, быв- шая Чернышева. Никифор Дымов — долголетний рабочий на мельнице — из па- стуха становится сразу почетным лицом — мирошником, а через некоторое время и заведующим мельницей. Бывший батрак идет в гору. ... По воле партии, с мельницы Никифор идет работать в сельпо, на смену председателю, растратившему полторы тысячи рублей.