Сибирские огни, 1935, № 4

НАШ ТЫЛ 1ИИИ1Ш1Ш111ИКШВВММЮГ1|ЮИИ1ИЩй!Я9М8Ш 131 Чтобы снабдить партизанскую армию мясом, мы реквизировали весь скот у сельской буржуазии. Впоследствии закупали скот у рядовых крестьян. Но в по- следних числах сентября 1919 г. нам удалось в окрестностях станции Аул захва- тить 30.000 голов скота (18.000 крупного, а остальной — овцы), закупленного кол- чаковским интендантством в Монголии (впрочем, часть скота была сибирского происхождения) для нужд колчаковской армии. Этот трофей был для нас сущим кладом. Мы немедленно приостановили забой крестьянского окота на нашей территории и могли вдосталь кормить мясом нашу партизанскую армию. Наши продовольственные запасы были значительны. В октябре продоволь- ствие начало выдаваться в централизованном порядке: каждая воинская часть получала по количеству едоков полагающуюся ей норму хлеба, мяса, сала и других продуктов. В централизованном порядке выдавался и фураж для лоша- дей. Словом, продовольственное снабжение было хорошо налажено. Каждый полу- чал, что ему полагается. Все были сыты. 4. МЕДИЦИНА Пока раненых не было, не требовалось и медицинской помощи. Люди, ведь, были все здоровые. Если кто прихворнет, то дашь ему, бывало, два стакана са- могона и вся болезнь как бы испаряется, человек становится здоровым. Но вот как-то колчаковцы ранили трех партизан: т. Прилепу, Копаня и еще одного, фа- милию которого не помню. Раненых самогоном уже не вылечишь. Пришлось искать лекарей и доставать медикаменты. Медикаменты достали из Волчихин- ской больницы, а доктором сделали т. Чупахина, который на военной службе был ветеринарным фельдшером. — Раз лошадей на военной службе лечил, то вполне можешь лечить и пар- тизан, — шутили мы. В это время мы находились в Космолинском бору. Было холодно. Мы гре- лись, сидя вокруг костров. Вдруг слышим, как «доктор> Чупахин кричит: — «раненые, на перевязку!». Смотрим: идет бедняга к костру, раздевается, «врач» по очереди снимает бинты с раненых мест, промывает их над костром и делает перевязку. С теми ранеными, которые не требовали вмешательства хирурга, справлялись легко. А вот когда, например, перелом кости, то дело обстояло значительно ху- же. Но мы и в таких случаях не терялись. Вот пример. В Ярковской группе на- ходился партизан Иван Мамонтов, молодой парень, лет 20-ти. Разрывная пуля раздробила ему правую руку выше локтя. Мамонтову сделали перевязку. Чтобы остановить кровотечение, перевязали руку веревочкой выше ранения. Кровотече- ние остановилось, но, к несчастью Мамонтова, в скором времени у него началась гангрена. Как быть? Видим, человек пропадает. Да и сам Мамонтов это видит. Он хорошо знает, что мы ничем помочь ему не можем: больницы в нашем рас- поряжении нет, да и врача нет, который бы оказал ему помощь. Видя, как Ма- монтов страдает, некоторые парни начали высказываться в том смысле, что луч- ше пристрелить его, чтобы напрасно человек не мучился. Пристрелить не согла- сились, но зато решили сделать следующий опыт: ампутировать ему руку соб- ственными средствами. Беда, однако, заключалась в том, что у нас не было для этой операции подходящего инструмента. Уговорили фельдшера Сопова сделать операцию при помощи бритвы и столярной ножевки. Сделали дезинфекцию, то есть, проварили наш «хирургический инструмент» в самогоне. Как будто все го- тово — можно оперировать, но оказалось, что нечем усыпить больного. Тогда решили хлороформ заменить самогоном, которым и напоить Мамонтова. До по- тери сознания Мамонтова напоить не удалось. Когда пилили ножевкой кость ру- ки, Мамонтов сперва орал, а потом замолчал, впал в безсознательное состояние. После операции раскачали парня, он ожил и здравствует поныне. Такова была медицинская помощь, которую мы могли оказать нашим пер- вым раненым. Эти эксперименты чрезвычайно нас беспокоили, они заставляла