Сибирские огни, 1935, № 4

ОТДЕЛЕНИЕ НИКОЛАЯ РУСАКОВА ШНтГ1Ш1НШГШ! П>1Ш1П1Г1аШК!ШЖНШ1НШ1ШНШ1ШШ1ШП1П1№] ПШ1НЦМ^£!НИГ 127 Выхожу в приемную и приседаю от радости, — передо мной шутливо вытягиваются в струнку Федюнинский, Горшков, По с т о в, Пашковский, Антипин. Федюнинский в новой шинели, с портупеей.. На .боку внушительно покоится маузер, отобранный у прапорщика в овраге на -берегу Немана. Антипин тоже в хорошем молескиновом ко- стюме и в сапогах со шторами. Все пятеро чисто выбриты, подтяну- ты. Я невольно залюбовался ими. Долго мы говорили и никак не могли наговориться. Они рассказа- ли мне все, что было после меня в роте, сообщили, что все наше от- деление вместе со мной принято в партию, что вдут разговоры о пе- реброске дивизии еще на какой-то фронт. Я забеспокоился: неужели без меня уйдут? Но ребята уверили, что за два месяца отпуска я по- правлюсь и вернусь к ним в полк. И посмеялись не мало. Товарищи принесли -с собой для меня ма- хорки и пару картофельных котлет. — Угадай, — ухмыльнулся Федюнинский, — во что обошлась эта покупка на здешнем базаре? И сколько рублей мы принесли тебе жалованья? Угадать (было трудно, так как курс рубля тогда еще был -очень неустойчив. Не дожидаясь ответа, Федюнинский отрапортовал: — -Котлеты из бульбы по 1400 рублей штука, а махорки тут на 200 рублей. Жалованья же тебе получили три миллиона. Поздравляю- нового миллионера. Все захохотали. Громче всех -сам миллионер. На прощанье я попросил их зайти еще раз — проводить меня. Пришли, конечно, все -пятеро. Поезд, уходящий на Ленин-град, был забит до -отказа. Меня с большим трудом втиснули в вагон и устроили на средней полке, у разбитого (Окна. И почти в эту же минуту -станционный колокол про- гудел три раза. Мои товарищи, наскоро сунув мне пачку писем к род- ным в Сибирь, вылезли в разбитое окно. — Письма брось в почтовый ящик за Уралом! — Обязательно напиши в роту о том, как там живется! — Кланяйся своим! Паровоз глухо свистнул, вздохнул и медленно потянул вагоны. Товарищи побежали рядом с окном. Но паровоз уже набирал ско- рость и перрон уплывал назад все быстрее и быстрее. Я еще раз по- тянулся к окну... "— До свиданья! Ждите! И растянулся на полке. Сердце отчаянно колотилось в груди. Вспомнились походные дни... бои... оборванные, насквозь промокшие на Березине роты... Над самым ухом завывали и ухали снаряды, пе- ресвистывались пули... В вагоне душно. Я расстегиваю ворот фронтовой гимнастерки, поудобнее укладываю больную ногу и под равномерный стук колес начинаю засыпать, чтоб унестись во сне далеко-далеко от Полоцка, от Немана, от Березины, — в -свою деревню, в необ'ятные просторы Сибири и всей -советской страны, которую мы только что отстояли грудью от бешеного натиска врага. В полусне я вижу, как родная деревня утопает в море густой колосистой пшеницы. Слышу, как поют там новые, радостные пес- ни... Тысячи поездов везут в Сибирь новые невиданные машины, а из Сибири — хлеб, уголь, лес. Я вижу, как раскрываются недра когда-то -проклятого края и радостно отдают трудящимся свои неисчислимые богатства, как растут новые фабрики, заводы, дома, как миллионы рабочих и крестьян строят новую, еще невиданную на земле жизнь,. А поезд летит, летит!..