Сибирские огни, 1935, № 4

Отбив атаку, мы с Горшковьим запрыгали, как дети. Крепко жмем пленным руки. Они тоже смеются. По дороге в тыл мы долго и оживленно с ними беседовали. Один из них ^оказался рабочим, второй крестьянином. Оба были мобили- зованы в армию только в этом году. ПАРТБИЛЕТ НАШЕГО ДРУГА Роту мы догоняем уже верстах в пятнадцати от Березины. Она только что заняла деревню Стан. Передаем командиру роты наши трофеи и наспех рассказываем о случае с кавалерией. — Уже знаю, — говорит командир, — нишу рапорт. А за это, — добавил он, указывая на сумку, — большая благодарность лично от меня. Теперь же идите хоронить Русакова с его взводом. У меня сразу потемнело в глазах. По телу пробежал холодок. — Как? Колю Русакова? Со всем его взводом? Переспрашиваю командира — не шутит ли? Но командир не шутил. Русаков, переправившись через Березину, попал в плен и за два часа до занятия нами этой деревни ясновельможные паны рас- стреляли весь взвод. — Трупы лежат у амбара, через два двора отсюда, — кончил ко- мандир свой рассказ. — А поляки далеко, товарищ командир? — спросил Горшков, и я слышу, как в его голосе заклокотала ненависть. — Поляки бегут. От знаменитой познанской бригады осталось одно только воспоминание. Спешим к амбару. У стены ровной шеренгой лежат восемнадцать трупов. Узнаю обе- зображенное лицо Русакова. Осторожно, словно оберегая от боли уже окоченевший труп, вынимаю из бокового кармана Колиной гим- настерки залитый кровью партийный билет. В нем же лежала потем- невшая от времени фотокарточка, с которой на меня глянули пе- чальные глаза женщины в 'скромном деревенском платье. На коленях женщины — кудрявый большеглазый мальчик. Это жена и четырех- летний сын Коли. О них мы не раз слышали от -своего бывшего отде- ленного командира. — Долго будете вы его ждать! — говорю вслух, ни к кому не обращаясь. — Но он погиб за советы, за партию и партия вас не за- будет. Не забудем и мы... 'Из 'соседней халупы вышел крестьянин и, подойдя к нам, заго- ворил. Он, оказывается, был свидетелем кровавой расправы. Их, наших товарищей, привели сюда сегодня утром и заперли в амбаре. Прошло часа два или три... Вдруг солдаты тревожно забегали по деревне и офицер приказал собрать крестьян к амбару. Когда все собрались, пленных вывели и выстроили в ряд у стены. Перед ними поставили заряженный пулемет. Офицер начал допрос: — Ну, стервецы, рассказывайте, кто из вас коммунист? Офицеру никто не ответил. Он ударил двоих-троих нагайкой по лицу и повторил вопрос. Снова никто не ответил. Тогда офицер скомандовал пулемету: приготовиться! Ударив еще нескольких пленных и опять не получив ответа, офи- цер отошел в сторону и крикнул пленным: — Кругам! К стенке! Пленные повернулись было, но вот этот, — и крестьянин ука- зал на труп Русакова, — остался 'стоять лицом к пулемету и сам ско- мандовал своим повернуться обратно. Когда все повернулись, он крикнул офицеру: