Сибирские огни, 1935, № 4

от'явлеаных фронтовиков. Вечером же .мы засели за рапорт о пере- воде в полк. Писал рапорт Коля Русаков, бывший отделенный командир, по- павший в отряд, как и мы, после тифа. Его мы и сейчас единодушно «произвели» в отделкомы. Ему же поручили и все переговоры с во- енкомом тов. Щукиным. Замечательный это 'был человек, наш военком. Бывший рабочий Путиловского завода, всегда живой и веселый, он, кажется, не знал, что такое скука. Любил пошутить, посмеяться, поговорить в свобод- ную минуту, 'был хорошо развит политически и умел дать ответ на любой вопрос красноармейца. Не мудрено, что он был самым авто- ритетным человеком в отряде. Тов. Щукин делился с нами не только своим опытом и знаниями, но даже пайкам. Удастся ему получить где-нибудь пачку папирос или махорки — обязательно придет к нам и поделится. За простоту, за товарищеское отношение его горячо полюбила вся команда с пер- вых же дней службы. Да иначе и быть не могло. И дни, и вечера военком проводил вместе с нами. Бывало, затянется разговор до поздней ночи и когда он спохватится, часы показывают два или три. Тов. Щукин позвонит в госпиталь, спросит, все ли там в 'порядке, а затем расстелет свою шинель на нарах и ложимся все рядком. Вме- сто одеяла те же шинели: одна на троих. Небогато мы тогда жили. Да и не требовали. Знали, что взять неоткуда. К нему-то и нужно было обратиться с рапортом. Переговоры состоялись на другой же день, когда военком подо- шел к нам во время десятиминутного перерыва на субботнике во дво- ре госпиталя. Наша шестерка сидела особняком. Мы перечитывали свой ра- порт, обсуждали планы и по очереди с наслаждением затягивались- махоркой из одной «общественной» козьей ножки. Тов. Щукин подо- шел с ломом в руках. Ему тоже хотелось покурить, а махорки не бы- ло. Дали, конечно, и ему затянуться. С минуту все молчали. Наконец, Коля Русаков решился: — Товарищ военком, верно ли, что мы скоро поедем на запад- ный фронт? — Почему на западный? — улыбнулся военком. — Фронтов у нас много. Может быть, на южный? Но долго он не выдержал: — Да, есть такой приказ, товарищи! Только наша бригада пое- дет последней. Наверное, не раньше, как через недельку. А вы, я ви- жу, что-то отделяться стали. Даже 'курите на особицу. Заговор со- чиняете? — Угадали, товарищ военком! — отчеканил Коля Русаков. — Честь имею представиться: отделенный командир. Ходатайствую за Bice отделение, а отделение мое, как видите, налицо. Все, как один, хотим бить врага. — Подожди, подожди, — перебил военком. — Во-первых, отде- ленным командиром тебя еще никто не назначал, а, во-вторых, ведь и вы будете на фронте! Что же, по-вашему, перевязочный отряд — лишняя единица в бригаде? Вот, скажем, тебя ранило. Что ты бу- дешь делать? Куда пойдешь? — Фельдшер в роте будет, санитары... — Чудак ты, Коля! А много у нас фельдшеров? Один на баталь- он, да и тот наскоро состряпанный. Серьезной перевязки сделать не может. Ну, допустим, даже, что тебя перевяжут. А дальше что? Нет,, без перевязочного отряда на фронте тоже не обойтись. А потом... что же будет, если вас отпустить? На вас глядя, и другие запросятся. Кто же в отряде останется?