Сибирские огни, 1935, № 4

вытираясь вышитым полотенцем малиновый чай, раскладывать па- сьянс «могила Наполеона»?., Он так любил машины, с отроческих лет, от бытности кадетом горного училища его восхищали стройные линии чертежей, желез- ный гром и лязг был ему приятен, точно звуки Преображенского марша. Кто виноват в том, что Филеву суждены только «благие -поры- вы»? Кто виноват в том, что его жизнь разбита? ...Мятель, рыдая, металась над заводом. Белый огонь обжигал лица и тела (мастеровых, выбегавших на минуту из кричного сарая освежиться, ибо их легкие были (наполнены копотью. Люди, тяжело дыша, глотали комки снега, сыпали снег себе за ворот. Вот почему ночами сухой, колючий кашель не давал им заснуть и жены плакали, заметив на подушке кровавые пятна. ...Филвв, наконец, внял просьбам супруги, поехал в Томск в го- сти к радушному миллионеру Попову. 'Глаза Филева снова загорелись прежней 'страстью, когда он говорил с купцом о рудах, дремлющих в тайге и песках пустынь. Шевельнулась надежда: не возьмет ли на себя Попов смелую миссию предпринимательства... Купец невежливо рыгнул и попросил салфетку. — Мы золотишко моем, ваше высокородие, тем и кормимся. Де- ло наше прибыльное, верное, (государством разрешаемое. А руды... Кто их знает? Как бы не пролетели мои миллионы, честно нажитые, в заводскую трубу... Да и его превосходительство губернатор вряд ли позволит... Руды ведь на кабинетских землях... Попов жил на широкую ногу. В его доме толпились офени, странники из святых мест, скоморохи с «петрушкой». (Был устроен даже домашний зверинец. Филев увидел в клетке крупного и могуче- го, но облезлого ют парши старого волка. Зверь зевал, обнажая по- желтелые клыки, лениво шевелил острыми ушами. 'Странное чувство приязни и сострадания затеплилось в (сердце Филава. Ему рассказа- ли, что волк был ранен в лесу и взят, потому что- ходил в одиночку, отбившись от стаи. Тоска 'сдавила Филеву горло. Инженеру казалось, •что он должен погибнуть потому, что отбился .от своей стаи, потому что идет одиноко путаной дремучей тропой. Его посадят в клетку, будут дразнить и показывать пальцами. Но радушный хозяин не давал углубляться в грустные думы. Пробки из бутылок летели в лепной, разукрашенный местными ма- лярами потолок, цыганский хор, вызванный из Москвы, выводил славу всем гостям поочередно, тройки с гиком стремились по Милли- онной улице на берег Ушайки, к низкорослым домам, освещенным красными фонарями. Дым хмеля и дым пурги... Попов обнимал Фи- лева за талию, орал в ухо, дико ворочая посоловелыми глазами: — Не скучай, ваше сковородне! Пропьем — наживем!.. Новый управляющий штабс-капитан Миклашевский был предста- вительным офицером с (мягкой, курчавой, всегда надушенной боро- дой. Он был (исполнителен, корректен, подтянут. Генерал Бёкман пре- дупредил его о чудачеоких затеях Филава, о том, что завод разру- шается, но Кабинет не склонен ассигновать какие-либо суммы... При- быв на место нового назначения, Миклашевский начал с того, что приказал выкатить мастеровым бочку вина. Он знал о волнениях сре- ди рабочих. Знал, что .слухи о близкой отмене крепостного права де- лают этих людей дерзкими и буйными. Не затевать расширения про- изводства, а умеренно задабривать заводских служителей — такова воля начальства. Сиб. Огни № 4 1935 г. 7,