Сибирские огни, 1935, № 4

— Не пойдем! На верную смерть, ваше высокородие, гонишь! •Не пойдем! Прямо перед собой подполковник видел бледные лица с выпира- ющими от худобы скулами, лица, сведенные .судорогой обиды и зло- бы; волосы всклочены, лохматы, беспорядочными прядями ниспада- ют на потные лбы. От этих людей пахло потом и грязной одеждой; и в эту .минуту Филев отчетливо понял, что мастеровые чужды ему с его любовью к железу и к России, что заводским служителям нет и не может быть 'никакого дела до его проектов, что эти люди — вра- ги, затаившие ненависть ко всем, кто сыт, кто носит красивую одеж- ду и не размахивает молотом двенадцать часов в сутки... — Бунтовать?! — А хоть бы и так! — крикнул костлявый подросток; кривля- ясь и приплясывая он высунул перед Филевым длинный нечистый язык. — Роман! — заворчали стоящие рядом с ним бородатые масте- ровые. — Ты полегче, Роман!... Гнев охватил Филева. Даже инвалидный, столетний, кричный са- рай, об'ятый огнем в эти тревожные минуты, дороже для него всех дурно пахнущих тупых смердов... Надо спасти кричный сарай, хотя бы ценой жизни двух-трех мастеровых... Рабам понятен только язык страха... Прекрасно, Филев поговорит с ними на этом старом, как мир, языке... Хорошо, что в кармане — пистолет. Филев недавно думал о са- моубийстве. Нет, подполковник жив, будет жить, его произведут в полковники и он найдет своему оружию лучшее применение... Он вынул пистолет, взвел курок. Мастеровые с криком подались назад. Только один подросток продолжал нахально приплясывать и дразниться языком. Нечто жуткое и грозное было в бесстрашии это- го подростка. Его и решил пристрелить Филев. Подполковник надавил спуск. Раздался сухой треск, но выстрела не последовало. Осечка! «О, эти отечественные тульские пистолеты!» Филев с отвращени- ем отбросил ставшее бесполезным оружие. «Нас побили в Крыму за лень и глупость» — мелькнула знакомая мысль... — Вот, ваше благородие! — выкрикнул подросток. — Против меня твоя пистоль не годится!... Урядники, переглянувшись, встали рядом с Филевым. Со стороны домен, задыхаясь, бежала полицейская команда во главе с урядником Аргуновым. Они тащили насосы, ломы. Подполковник указал на мастеровых, тревожно толпящихся око- ло об'ятого пламенем сарая. — Плетьми! VIII Кричный сарай удалось отстоять. Дни проходили тусклой вере- ницей, не принося облегчения ни Филеву с его бесплодными мечта- ниями, ни измученным мастеровым. Настала зима. Метели закидали завод снегом. Однажды, покрытый сосульками курьер в дохе при- мчал на тройке с разудалыми ббуенцами толстый казенный пакет. Филев с производством в полковники освобождался от должности управляющего Томским заводом и должен был явиться в распоряже- ние главного начальства. Когда Филев прочел это, руки его затряслись. Куда же теперь? В отставку? Доживать бесполезную жизнь в деревянном домике на тихих, заросших вековой травой, улицах Кузнецка или Томска, пить,