Сибирские огни, 1935, № 3

86 t l l l l M I M ^ ^ А. К О П Т Е Л ОВ — Ну, и работа... Двенадцать человек девять .хлыстов свалили!.. Да что нее это вы делали-то тут? — Я уезжаю в город, — продолжал председатель. — Как я ока- жу большим начальникам о такой работе? Как я в обкоме партии сообщу, что на лесозаготовки посланы лучшие колхозники, а дело с места не двигается? — Я не виноват, — раздасадованно вскрикнул Утишка. — Двое работают, а остальные лежат. •— Да ты больше всех лежишь, — крикнул Тулун на бригадира. — Придем в аил, собрание сделаем, ты и расскажи о лентяях. Окинув взглядом всех лесорубов, Барлай оказал: — Вместо меня .председателем останется Сенюш, он мне напи- шет, если так будете работать. Бросив на Борлая мягкий взгляд, Миликей Никандрович попросил: — Не ездил бы ты. Без тебя будет тоскливо... Ты ворошишь все... Старший Токушев замахал руками: —• Что ты, что ты... Такую глупость говоришь. Учиться много на- д о , все знать надо... — Придет горячая пора сева, а самого председателя, гром его расшиби, не будет, — продолжал Миликей, не слушая его. — Весной я приеду, отпрошусь... Сейчас партия говорит — учиться надо... Охлупнев взглянул на Сенюша Курбаева, оидевшего рядом, и так тряхнул головой, что шапка с'ехала на одно ухо: — Да, тяжеленько нам с тобой, Сенюш, ясны горы, достанется... Ну, ничего, хребты у .нас крепкие, выдюжат. Только вы, ребята, не подкачайте — рубите не по девять, а по девяносто хлыстов в день. По девять — это шибко худо, стыдно добрым людям сказать. Миликей положил на костер сухие лиственничные кряжи. Пламя с треском обняло их, кидаясь в высь. Плечистые кедры, казалось, обрадовались свету и протягивали друг другу крепкие руки в белых мохнашках, — сейчас начнут кружиться в веселом хороводе. Вскоре снег вокруг костра широко растаял. Охлупнев оттолкнул головешки в сторону и, устроив на горячей земле мягкую пастель из кедровых веток, лег спать. Алтайцы улеглись под деревьями, где не было снега и зеленые завесы хвои защищали от ветра. Ночью Миликей просыпался раз пять, отыскивал на высоком и холодном небе созвездие Ориона, говорил: — О-о, еще рано! Можно похрапеть часочка два. И снова падал на кедровые ветки. На рассвете он встал, схватил пилу и позвал с собою Сенюша. Алтайцы гурьбой пошли за ними. Выбрав прямую и высокую ли- ственницу, Миликей плюнул на ладони и, склонившись, подал пилу Сенюшу. — Подергивай живее... подергивай! Вот так... Так, ясны горы, так... Тонкая пила визжала, отбрасывая опилки на снег целыми гор- стями. Дерево задрожало и с веток е го повалились снежные камья. Бекаре оно упало, тяжко крякнув. Миликей схватил топор и побе- г а л по стволу, отсекая сучья. С вершины он прыгнул под другое де- рево, крикнув Сенюшу: — Давай-ка вот это смахнем. Удивленные лесорубы, смеясь, кивали головами: — Чай вскипел! — крикнули от костра. — Ну, ну, вались седьмое! — звенел Охлупнев, нажимая плечом на лиственницу. — Маленько норму свою не выполнил. Подкачал!