Сибирские огни, 1935, № 3

В Е Л И К ОЕ К О Ч Е В ЬЕ !!l!!inil!l!!llllll!ll!li!!IU!l!!!ll!ll!IU 49 — Бели ты уедешь, -мы 'будем плакать... Детские слезы всегда навевали Ярманке глубокое уныние. Он жалел детей умершего брата и считал, что они скучают по нему, в детских глазенках видел глубокую привязанность. Теперь, не глядя на них, он невнятно пробормотал: — Не знаю... А сам уже решил: « Уеду рано утрому пока они спят». Он выстирал рубашку, высушил на камнях и пошел прямо на покос. До вечера греб сено. Между делом рассказывал Тохне о городе, об учебе и о незабываемой поездке в столицу. А вечером ушел в аил Борлая. Там, за чаем, рассказал старшему брату обо всем, что было в аиле Утишки. — Я давно к нему начал относиться подозрительно, — сказал старший Токушев. — Следовало бы исключить его из товарищества. — Пока не за что. Работает он на покосе лучше всех. После чаепития Ярманка попросил: — Утром отвези меня до Шебалино... Поеду назад в город. — Почему так скоро? — Об этом не спрашивай... Сам знаешь. — Утром мне надо на покос. Я сейчас заседлаю. Через полчаса они выехали по направлению к тракту. 4. Пожухли травы, высохли. На горы легла осенняя позолота. «Бел- ки» оделись в новую снежную шубу. Казалось, что они приобрели легкость и в солнечные дни как бы излучали мягкий свет. Каждую ночь мохнатый иней сползал все ниже и ниже в долину. После авгу- стовских дождей, промочивших плохо сметанное сено, но утрам заро- ды курились: сунешь руку ;в сено — горячее и влажное. Пришлось зароды разворачивать. Люди неохотно шли на покос, ворчали на Борлая: — Надо было тол гоки делать... — Захотел сделать, по-русски... — Послушали каких-то начальников, выкосили молодую траву, так вот вам... Теперь бы косить самая пора. Трава мертвая! Токушев терпеливо отвечал: — Подождите, и мы научимся сено метать не хуже русских. Начали косить сухие травы. О дележке сена Борлаю напоминали каждый день. Предчувствуя большие споры, он стал собираться в ай- мак. Тохна Бабинасов (после ссоры с отцом, он перешел в аил стар- шего Токушева) не хотел отставать о т него: — Я давно не был в айкоме комсомола... Поеду за руководством... Секретарем айкома партии был все тот же Колосов. Он встретил Борлая ворчливо: — Почему же ты, сердешный, дол го не приезжал? Мы ничего не знаем о вашей работе. Токушев грузно сел на стул. — Тяжело приходится. Спор большой начался, ругань... Сено в зародах сгорело. — Да что ты говоришь? — Колосов нагнулся к нему через стол. — Ну, ну, рассказывай. — Не знаем, как оставшееся сено делить. Я говорю: «по числу работников на сенокосе», но многие кричат: « но скоту! ». — Делить? — перебил секретарь. — Совсем не делите. Стоило ли коллективно косить, чтобы потом делить? Ci.6. огня № 3. 1935 г. 4.