Сибирские огни, 1935, № 3

В Е Л И К ОЕ К О Ч Е В ЬЕ • • • • • ( ^ • • • • • • « • • • • П 39 заели? В печке штанишки спалить доведется. Ну, ничего. Я тебе зав- тра сошью бумазейковые. Она подошла к алтайке и стала расплетать косы. — Зубами не раздерешь. Скатала, родименькая, вроде кошмы. Не миновать стричь. Она взяла ножницы и показала, что обстрижет косы. — Согласна? Яманай подумала, что она будет походить на заведующую жен- отделом и качнула головой. Отхватив косы, Макрида Ивановна бросила их в угол. — Тоже в печку полетят. Расплодила ты, милочка моя, вшей ви- димо-невидимо. Правду говорят, что несчастного человека вошь зае- дает. Она ввела алтайку в жаркую баню и сразу облила теплой водой. — Ишь, с грязи-то кожа у тебя потрескалась. Макрида Ивановна терла шею алтайки вехоткой, без умолку го- ворила: — Будешь ты у меня красивенькой да пригоженькой. Не узнают тебя родные-то... После бани она привела Яманай в большую комнату, где стояли топчаны с матрацами, подушками и шерстяными одеялами. На полу сидели алтайки. Среди них преобладали девушки со смелым взгля- дом черных глаз. Но были даже старухи, услышавшие, что на курсах кормят бесплатно. Их приняли, потому что долгое время не могли собрать нужного количества курсанток. Были здесь безлошадные и безстадные вдовы, приехавшие вместе со своими детьми. Многие из них так и не расстались с истрепанными чегедеками и уступили только одному -суровому требованию Макриды Ивановны — в комна- те сидели без шапок. Увидев одних женщин, Яманай спросила с отчаянием в голосе: — Ярманки нет? — О ярмарке спрашиваешь? — Макрида Ивановна похлопала ее по плечу. — Осенью у нас ярмарка собирается, а базары — каждую неделю, по субботам. Она указала свободный топчан. Яманай легла, не раздеваясь. — Сапоги... снять надо. Макрида Ивановна сама сдернула с нее сапопи, строго сказала ал- тайкам : — В сапогах не смейте ложиться на топчаны. Больше жестами, чем словами, передала им, чтобы они не лезли к Яманай с расспросами: — Пусть бабочка отдохнет спокойно. 2. На рассвете Макрида 'Ивановна вместе с переводчицей, щуплой девушкой-алтайкой, выросшей в русской семье, зашла в комнату -кур- санток. — Все встали? Новенькая спит? Ну и не будите ее. Подождав, пока девушка перевела, она спросила: — Не забыли, куда вам нужно итти? Алтайки выходили в сад, где -стоял длинный цинковый умываль- ник, набирали воду в пригоршни и плескали на помятые лица. — С мылом мойтесь, хорошенько. Мыльце серо, да -моет бело. Вот так потирайте руками. Она подошла к Чичкан, жене Сенюша. — Чегедек сбросила? Хорошо! За ушами промой. Вот эдак. Стала на пять лет моложе да пригоже, хоть сейчас замуж.