Сибирские огни, 1935, № 3

33 nilllll!lllilllllllllllll!llll!lllllllli!inil!!!llll! А. К О П Т Е Л ОВ — Обедать ушла. А вы новенькую привели? Макрида Ивановна, оглядывая Яманай, заметила на бесхитрост- ном лице алтайки мелкие (морщинки грусти и подумала: «Несчастье, говорят, бешеный волк: ишь, как он ее исхватал». Умные и доверчивые глаза алтайки ей понравились и она сказала: — А у меня как раз банька поспела. Сейчас я с новенькой боль- шую-то грязь собью. — Ты сначала ее покорми. — Сейчас. Пшенная каша от обеда осталась. Макрида бросила тряпку в ведро с грязной водой, вытерла руку о подол и похлопала Яманай по спине. — Пойдем, милочка моя. Да она понимает ли по-русски-то хоть что-нибудь ? — Она скоро научится. — Мы начнем как-нибудь одна от другой слова перенимать: она от меня русские, а я от нее алтайские. Пойдет де ло! Они вошли в кухню. Макрида Ивановна постелила на стол зеле- ную клеенку, нарезала белого, мягкого хлеба, наложила полную та- релку каши, и сама села против Яманай. — Ест-то как, сердешная. Видно, голодовала долго. .. — У нее несчастье было большое. .. — Да что ты говоришь? Какое же? Поди, муж изгалялся? Когда женотделка коротко рассказала историю Яманай, Макрида Ивановна почувствовала к новенькой курсантке глубокую жалость. — Значит, жизнь ее вроде моей... по кочкарнику да по болоту... Не было гладкой дорожки... Она достала, чистое белье, новое платье и душистое мыло. Жен- отделка по-алтайски сказала Яманай, чтобы она шла за этой заботли- вой женщиной и выполняла ее требования и советы. В предбаннике Макрида Ивановна потрясла перед алтайкой ков- шом, сказала: — Ковш. Ну, говори смелее: ко-овш. Вот хорошо сказала! Якши! Ковш. Алгай-кижи как будет? — Суску, — ответила Яманай и улыбнулась, радуясь тому, что поняла русскую женщину, потом показала на воду. — Алтай — су. Русска? Продолжая разговор, Макрида Ивановна хотела снять с алтайки шубу, но та стыдливо запахнула г о л ое тело: с малых лет говорили ей, что тело честной женщины никто не должен видеть, кроме мужа. — Что ты, милочка моя, надо раздеваться, — приговаривала Макрида Ивановна, тихонько разнимая ее руки. — Помоемся. Бу- дешь ты у меня беленькая да свеженькая, как огурчик. Яманай покорно опустила плечи, готовая на все, но когда Ма- крида 'Ивановна предложила ей снять штаны из тонкой косульей ко- жи, она закричала, схватившись за г олову: — Калак! Калак корон! Худо 'будет! 1 — Ежели ты с таким норовом, то уходи от нас. Вон двери, — настойчиво крикнула Макрида Ивановна, крепко верившая в свою близкую победу. — Ну, что стоишь? Иди. Уронив голову на грудь, Яманай нащупывала завязки. Оставшись голой, она прижала 'руки к животу, еще больше ссутулилась и повер- нулась лицом в угол. Едва поборов чувство брезгливости, Макрида Ивановна осматри- вала штаны, усыпанные вшами. — Ой, батюшки! — (вскрикнула она. — Да как же они тебя не 1 Не п е р е в о димое восклицание, вр о де — « б е да идет! Ядовит ая б е д а ! » .