Сибирские огни, 1935, № 3

В Е Л И К ОЕ К О Ч Е В ЬЕ •IIIIIIUMIIinilllllillim^ 33 заветная лиственница. Осталось не больше, как по одному прокосу. Сенюш протоптал по траве межу. Последний раз Бабинас бежал на- верх, не видя под собой земли, одна лиственница шаталась перед его глазами. Он споткнулся о муравейник и, пока вставал, пропустил Тюхтеня вперед. К верхней изгороди они прибежали одновременно. До заветной межи оставалось травы на один маленький прокос. Ба- бинас первым .опустил косу, но не успел взмахнуть ею, как Тюхтень забежал .справа, плечом столкнул его на соседний прокос и траву под ногами прижал к земле своей косой. — Ты что толкаешься? Шея и щеки Бабинаса стали малиновыми. — Я вперед прибежал. Я буду косить... — Нет, я. Содонов легонько толкнул Тюхтеня в грудь и тот, взмахнув ру- ками, упал на спину и сразу же схватил (Противника за кожаные шташг. — Бедного человека обижать вздумал. Бурундук жадный. —• Я бурундук? А ты — собака. Разлаялся. Тюхтень вцепился в бороду Бабинаса и свалил его на себя. Они покатились по траве, нанося удары друг другу. — Обрежетесь о косы. Перестаньте! — крикнул Сенюш, подбе- гая к ним. Тюхтень, задыхаясь, хрипло вскрикивал: — Вот тебе... Вот... Бедного человека обижать вздумал... —• Не лезь с кулаками... Зубы выкрошу, — кричал Бабинас. Сенюш отбросил косы и стал косить последний прокос. От реки, давясь хохотом, бежали косцы. Тохна схватил отца подмышки и поднял на ноги. Тюхтень, стоя на коленках, тыкал кулаками в живот противника. Оглянувшись, Бабинас узнал сына, г л у хо крякнул, вывернулся из его рук и ударил по шее. — Тысячу плетей... Парень пошатнулся, а потом снова схватил отца. Ему помогли подоспевшие косцы. Сенюш поймал Тюхтеня в беремя и встряхнул, как мешок с сеном. — Перестань. А то в реку бросим, там остынешь... Старик пятками бил Сенюша по нотам и рвалоя к противнику, осыпая его бранью. Тот в дол гу не оставался:. — Глаз выцарапывать... Я у тебя оба выдеру... На щеке Содонова от виска до носа лежала глубокая царапина. У Тюхтеня под глазом вздулся синий бугор. 'Их растащили в разные стороны. Малость успокоившись, они пошли искать косы и только тогда увидели, что трава выкошена до межи. У Тюхтеня дрогнула нижняя челюсть и открылся рот, а у Ба- бинаса вмиг руки повисли, как плети. — Я последний прокос докосил. Значит, мне тажаур ? -— .посмеял- ся Сенюш. Тюхтень огрызнулся на него: — Мое молоко в архыт лили, а нить не даете... — Не твое, а коровье. Ты не доишься... — За что я спину ломал, руки вывертывал? — кричал старик. — Я — бедняк, так меня обижать. — Перестань, шершень, — едва сдерживаясь, холодно выгово- рил Сенюш и слегка тряхнул его за плечо. — Никто тебя не обижает и не обидит. —• Никто. А г лаз выбили... Не вижу им. Старик часто икал, по щекам катились горячие капли. „Сиб. Огни* № 3 1933 г. 3