Сибирские огни, 1935, № 3

22 iillillliiniillllllilllllin А. К О П Т Е Л ОВ — Я помню, русский ученый человек приезжал в Каракольскую долину, говорил, что в избе алтаец зачахнет и умрет. — Это вражьи разговоры, буржуйские. Ты бы лучше лес рубил: зимовать члены товарищества должны в избушках. — 1 Я уйду. Стану единоличником, если будешь заставлять избуш- ку делать. — Никто тебя насильно не заставляет... Тебе советуют... — Откочую отсюда, а в избушку не пойду. Аил лучше, — кричал Содонов. Вечерами у домашних очагов шли шумные разговоры об избуш- ках. Алтайки плакали, отстаивая древний аил. 2. Пришел самый большой месяц с долгими днями — июль, вм взгорья и долины забросал яркими цветами: на белках, рядом со сне- гом лежали синие поля крупных водосборов, нюке их — пламенные пояса веселых огоньков, еще ниже — желтый альпийский мак, на лес- ных полянах высокий борщевник раскинул свои белые пушистые зон- ты, полные меда, на сырых лужайках краснело «татарское мыло» и зо- лотистые лилии тихо покачивались на тонких ногах. Цвели горы и долины. На берегах Каракола, на поливных участках поднялись травы, густые и мягкие, как мех соболя. Лучший участок, захваченный ко- гда-то Тыдыком — отцом Сапога, землемеры прирезали к наделу то- варищества. К этому участку ехали всадники. Они везли новые косы, как знамена: древки лежали на плечах, за спинами серебром сверкали стальные полотна. Накануне на собрании товарищества произошел многочасовый спор. Токушевы настаивали на том, чтобы на следую- щий же день был начат сенокос. Им напомнили, что трава — живое существо и ее нельзя косить до тех пор, пока она не умрет, а если на- чать косить сейчас, во время цветения, то будет несчастье — сам умрешь или жена захворает. Борлай сказал, что когда он сжигал кур- межеки, его вот так же пугали, а между тем ни он, ни жена с тех пор ни разу не болели, значит, никаких духов нет и у травы души тоже нет. Утром, собираясь на покос, многие шептали: — Не хотел я тебя, трава, косить. Меня заставляют. Оживленный разговор всадников напоминал звон кос: — Через год машиной косить начнем! — сказал Борлай. — Наши отцы траву руками рвали, а мы — машиной! — Даже у Сапога такой машины не было, какая у нас будет! — Отберете у кого-нибудь? Так же, как покос... — г л ухо молвил Бабинас Содонов, ехавший позади всех. Борлай оглянулся на него, придержал коня. — По-твоему, власть неправильно сделала, что нам отдала зай- санский покос? — Можно было самим загородить. Зачем огороженное отбирать. — Солончаки огородить? Или горы? — А Сапог сам огораживал? — спросил Сенюш. — Ты у него не работал? —• Он зайсан. Все ему помогали... — Так говорят только байские прислужники, — крикнул Борлай. Содонов продолжал ворчливо: — Сегодня у одного отберете, завтра — у другого. .. Борлай оборвал его: —• У тебя никто ничего не отберет. Ты — середняк. Айдаш все еще рассказывал Утишке о машине: — У ней железные зубы, она траву скусывает... Я сам буду на ней