Сибирские огни, 1935, № 3

Роль убитого трижды ошкуя; 1 Но смущает и жмет Непривычная странная сбруя: 9 Он в нагрузку еще * Роль собачьей упряжки несет. Плещет шумом игра. Шорох теплого вешнего ветра... Ветер — мягкий барашек, Обласканный в детском кругу. Кончен славный поход. Все «челюскинцы» — на берегу. Передышка. И вот „ Снова выдумка крыльями машет: Гром большого Метро Отдается в подталом снегу. Снова дело кипит По-ребячьи шумливо и страстно; Смех задорный звенит, Оглашая рабочий квартал. И под вечер у ног Побежденным упало пространство — Между лужами лег Беломорско-Балтийсхий канал, Стал весенний ручей И глубок, и суров, и огромен. Страсти нет горячей — Вероломство стихий покорять! Это детство встает Горновым у пылающих домен, Это детство идет В стужу, в грозы,'и в битвы, и громы, Чтобы дело отцов, Отразивши в игре, повторять. Вся как есть, во весь рост, До глубин затаенного вздоха, До биения пульса, До творческой сути своей Раскрывается в играх Великая наша эпоха, Время Сталина, Время отважных людей. 1 О шк у й—б е лый медведь,