Сибирские огни, 1935, № 3

ИВ. ЕРОШИН У ПЕСИН АЛТЯА 1. КЕРБСПБСЬ. Здравствуй; Каракозь! Как здоров отец твой? Тоньчи хлопотливая здорова ль? Окот здоров ли? КАРАКОЗЬ. Все здоровы, живы, Кереспесь здорова ль? КЕРЕСПЕСЬ. Куст над речкой клонится к воде, Кереспесь склоняется к могиле. КАРАКОЗЬ. С доброю ли Кереспесь к нам вестью? Наша юрта будто не по гостье, Араки в ней сытной, крепкой пищи Не найдется. Скромен стол хозяйский. Не обидьтесь. КЕРЕСПЕСЬ. Не моим ушам бы это слышать От красавицы разумной. Глуп тот гость, который не находит Угощенья в ласковом привете. КАРАКОЗЬ. Глух желудок на слова привета. КЕРЕСПЕСЬ. Буду я сыта твоим согласьем. КАРАКОЗЬ. С добрым — человек не в ссоре. КЕРЕСПЕСЬ. Сходит снег, и реки лед проносят, В лес веселый прилетают птицы, Гнезда вьют и думают о детях. Не пора ли и тебе помыслить, Дочь моя, о доме и о муже? Юности всегда пристойна песня, Старикам и детям — сказки, Красоте — богатство и наряды. КАРАКОЗЬ. Цвет девичий, девичье веселье Губят ранние заботы. Дом богатых полон злыми псами, Узки там широкие ворота, Тяжки двери, бьют они по пяткам, Высоки корявые пороги, Лесенки там узенькие круты. КЕРЕСПЕСЬ. Посмотрю я и дивлюсь немало, В голове твоей слепые мысли, С языка чужие льются речи, И не в юрте будто родилась ты. В бедности ты, дочь моя, засохнешь, Безо времени краса увянет. Аргамай не молод, но почтенен,