Сибирские огни, 1935, № 3

В Е Л И К ОЕ К О Ч Е В ЬЕ т1Ж1№11ШШЯ1МММВ 167 Лошадь секретаря скакала, (вытянув шею и прижав уши, злилась на переднего коня, который ускорял бег. Вскоре мягкие тени слились. Догнав женщину, Токушев схватил поводья ее коня. — Здравствуй!.. Они поехали шагам. Оба молчали. Украдкой, виновато посматри- вали друг на друга, будто баялись встретиться взглядами. Щеки их расцвели густым (румянцем, губы горели. Из сознания Токушева на ко- роткое время выпало все, что случилось после памятной встречи на лунной поляне, когда он пел девушке про Бию и Катунь. Небо теперь было такое же, как тогда, та же взрослая и ласковая луна провожала их. Женщина думала о тех реках, о которых в сказках говорится, как о влюбленных. Ей казалось, что она (скакала быстрее Катуни-реки. В ее ушах звучали слова: «Они встретились в долине и, обнявшись, поехали вдаль»... — Ты почему в одном платье? Простудишься, — неловко про- шептал секретарь. — Я еще не старуха. Она достала ярко-красную гребенку и (причесала волосы. — Зачем рубашку расстегнул?... Продует... Владимир чуть наклонился к спутнице, правую руку откинул на- зад. Спина женщины ощутила движение его руки, словно внезапный теплый ветер. Алтайка вырвала поводья из рук (мужчины и плетью хлестнула своего коня. Волосы ее снова заколыхались. Настигая ее, Токушев слышал 'мелкий и горячий женский хохот. Они скакали рядам с хребтам, по которому, перешагивая с вер- шины на вершину, шла пламенная летняя заря. Новосибирск. 1932-35 гг.