Сибирские огни, 1935, № 3

ВЕЛИКОЕ КОЧЕВЬЕ Я I IIIIIIIIII1I • • • 163 ночь он не мог уснуть. Слышал, как на городской каланче отбивали часы, как пастух играл на рожке, собирая стадо. Борлай (мысленно бродил по родным горам, слушая весенний рев курэнов и первый вы- лет кукушки. На его глазах распускался березовый лист и .открыва- лись яркие цветы; наполнявшие воздух пьянящими ароматами. Ему хотелось развести костер по соседству с древним косматым кедром, есть сырую почку курана, еще не утратившую естественной теплоты, жарить в пламени печенку, а потом, вернувшись в алтайское селение, выпить чашку араки. После завтрака он одел черный пиджак и темно-зеленую фетро- вую шляпу. Жена остановила его на пороге: — Ты на дол го опять уходишь? — На целый день. — А обедать как же? — В столовой пообедаю, на выставке. Проводив мужа, Макрида Ивановна глубоко вздохнула. — Сумрачный он у меня сегодня. Тяжело ему в городе работать. Весна в тот год стояла дождливая. На улицах было столько гря- зи, что колеса увязали по самые оси. Выбравшись на берег, Токушев остановился обмыть сапоги. Вода в реке была мутная и теплая. Нет здесь такой прозрачно-чистой, хо- лодной и (вкусной, словно лимонад, воды, какая журчит в горных реч- ках. Скорей бы вернуться туда. Но... перевыборов советов в этом го- ду не будет. Борлай не первый раз подумал о том, что хорошо бы поговорить no-душам с секретарем обкома партии, рассказать ему, как тяжело алтайцу из далеких горных долин жить в городе, где, вместо цветущих полян — непролазная грязь узких улиц, вместо мо- гучего кедра — тощие березовые прутики. Сообщить ему, что рабо- та в облисполкоме особенно трудна. Председатель часто уезжает в краевой центр или в аймаки. Тогда все идут к заместителю. Перед Борлаем встают вопросы огромной важности. За его спиной — целая область. Ошибется он в решении какого-либо вопроса — это сразу почувствуют на местах. «Подойду сегодня к Петру и скажу: «Отпусти назад в колхоз, тя- жело мне в облисполкоме, грамота моя небольшая, образования нет...». Токушев потряс головой. «Не отпустит Петр. Хороший мужик, а не отпустит. Потянет свой пушистый черный ус, тепло улыбнется всем лицом и мягко так ска- жет: «Я тебе каждый день помогаю. Учись и работай. Всем нам при- ходится учебу с работой совмещать». А, может быть, даже по-отцов- ски постыдит: « Ты что же это испугался трудностей? Нехорошо, Ва- сильевич, нехорошо». По мостику от павильонов бежал молодой музейный работник в синей блузе. — Борлай Васильевич, я вас жду с самого утра. Эта алтайка от- кочевала из аила. — Куда откочевала? Почему? По указанию Токушева, на выставке поставили три аила и юрту бая. На время праздника было решено «заселить» аилы такими людь- ми, которые могли бы давать посетителям об'яснения. В бедняцкий аил в качестве хозяйки была поселена студентка совпартшколы Яма- най Тюлюнгурова. — Мы хотели аил оборудовать, как жилье алтайцев-шаманистов, деревянных божков повесили. Она запротестовала и сразу же ушла, никак не могли уговорить. Борлай прошел к подножию лысой горы, где стояли аилы. Осмот- рев их, он вместе с музейщиком отправился искать Яманай по все*