Сибирские огни, 1935, № 3

142 Ililllllllllllllillllllllllllllllllllllllllilllllllllllie А. К О П Т Е Л ОВ которые ежегодно вздергивали на жерди по две-три сотни самых лучших 'лошадей. Прочитав статью, Борлай побежал в сельсовет: — Видели? Филипп Иванович будто хвалит нас, что мы шаман- ский инвентарь полегли. Внизу страницы было напечатано несколько писем в редакцию, очень схожих по содержанию. Борлай вслух читал первое письмо: «Благодаря советской власти, я осознал, что десять лет обманы- вал трудовой народ своим шаманством. Ни Ульгеня, ни Эрлика нет. Рассказы о полетах в Железную Юрту есть бред шаманов. Теперь я хочу честным трудом загладить свою вину перед трудовым народом. Я сам добровольно сжег маньяк и бубен. Призываю всех шаманов прекратить гнусный обман. К этому письму свою родовую тамгу приложил кам Толгок из Куюма». — Какими они сознательными вдруг «стали, — заметил Борлай, ухмыльнувшись. ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ. 1. На другой день после того, как были сожжены шаманские буб- ны и маньяки, Анытпас пришел в избушку Борлая, долго сидел мол- ча, а потом «смущенно упомянул о колхозе. — Что? В колхоз? — «переапросил Борлай, сдвинув брови. — Нет, поживи единолично, а мы посмотрим на тебя, каким ты стал чело«веком. После этого Анытпас собрал жалкие остатки своего жилища, на •себе перетаскал на другую сторону Каракола и неподалеку от масло- дельного зав«ода поставил маленький аил, «в котором одному челове- ку и то тесно. Комитет взаимопомощи дал ему карюю кобылу с большими шишками на коленках передник ног. В «отделении Монголэкспорта выдали в долг хомут, дугу и сани. Вместе «с «колхозниками Анытпас занялся новым и не«обычайно по«нравившим>оя ем«у делом — извозо«м. В городе они наваливали на сани тюки с зелеными кирпичами чая и ехали к монгольской границе, на перевалочный пункт, оттуда везли в Бийск шерсть или кожи. Сколько гор «переломишь», «сколько скал обогнешь, сколько деревень, в«стреч «с незнакомыми, но всегда разго- ворчивыми ямщиками! Возвращаясь от границы, ямщики заезжали домой, чтобы дать коням отдых. Во время одной из таких остано- вок начался мелкий зимний дождик — бусун. Ямщики, опасаясь, что дорога покроется ледяной коркой, «повели лошадей к новенькой куз- нице на берегу реки. Она не была покрыта, искры над ней напомина- ли развернутый глухариный хвост. Кузнецы — круглокостый и высо- кий Уйкузак, про которого говор«или, что он может рукой достать шишки с вершины «старого дерева, и коротконогий и плечистый Аду- чи F .ce лето проработали в «Искре» молотобойцами. Там они постиг- ли кузнечную мудрость и теперь разопревали старые подковы и оття- гивали полустертые шипы. Лошади, высоко вскинув головы, упрямо топтались перед ковальными станками. Ямщики окружали их и за- талкивали в тесную «клетку из четырех столбов, подтягивали подпру- ги, а потом ноги — одну за другой — прикруч::зали к деревине. — Вот так нужно, — сказал Анытпас, выхватив аркан из рук товарища, — на кирпичном заводе делали так. Подков нехватило. Карюхе «подковали только передние ноги. — Ничего. Пойдет. Один большой перевал остался. Анытпас второй раз проехал мимо пятистенного домика, в кото- ром помещались детские ясли. Он видел, как с крыльца спрыгнула