Сибирские огни, 1935, № 3

В Е Л И К ОЕ К О Ч Е В ЬЕ MlllllllllllllllllllllillllllllllH 137 — Гоните скорее, собачьи дети! — крикнул он. (Вдыхая чистый зимний воздух, звери почуяли запах крови. Они беспокойно повертывали уши, прислушиваясь к пьяному крику, к хру- сту костей. Широко раздутые ноздри трепетали. Черный марал бес- покойно ходил возле изгороди, часто вставал на дыбы, но не мог до- стать копытами верхней жерди. — Кара-Сыгын, что же это такое? — прошептал мараловод, обли- зывая свои горячие губы. — (Неужели тебя тоже обухом? Ему показалось, что длинные слезницы зверя стали влажными. —• Плачь, Кара-Сыгын... хозяин озверел. Под горой, в станке новый удар по лбу .животного, точно по комлю лиственничного дупла. Корявый алтаец спрыгнул с изгороди, сказав мараловоду: — Пойду горячие почки есть. Ты тут один управишься. Снег вокруг станка стал темно-малиновым. Алтайцы, поставив ружья к лиственнице, свежевали зверей. На кисах и шубе Сапога по- явился красный бисер. Черный марал встал на дыбы и ударил острыми передними ко- пытами в толстую жердь, чуть пониже ног Кучука. — Кара-Сыгын, что ты делаешь? Ты забыл меня? —• Гоните черного, — кричала лохматая тень. Кучук спрыгнул в снег, обошел дворик и начал потихоньку раз- бирать наружную изгородь. Из-под горы бежал корявый, размахивая хворостиной и пугая зверей, подбородок его был в крови, — он жевал сырую почку. Уви- дев мараловода, рявкнул: — Ты что делаешь? Положи обратно! Кучук уронил четвертую жердь и, согнувшись, побежал в лес. В ту же секунду черный марал обогнал его я вскоре «крылся в ельнике. Пощелкивали копыта зверей, которые перепрыгивали через изгородь. Из маральника доносились шум, крик, ругань. Щелкнули выстрелы. — Не в маралов стреляют... в меня. Кучук прыгал от дерева к дереву. (Пули дырявили снежную шкуру... Луна скатилась за острую сопку. На потемневшем небе загоре- лись яркие звезды. Шум в маральнике стал громче, ругань острее. Пылали огромные костры. Пахло жареным мясом. — Беда какая... 'Сколько зверей убили, — с болью в сердце вы- молвил Кучук, стоявший за толстой лиственницей. — Как волки... На рассвете всадники навьючили мясо и поехали на перевал, в противоположную сторону от Каракольской долины. Мараловод, прячась за деревья, подходил к изгороди, высматри- вал, не остались ли там вооруженные люди. Небо было хмурое, с лохмотьями облаков. По дальним горам текла сукровица. В маральнике трещали сороки, зловеще каркали ао- роны, слетаясь со всех сторон. Кучук понял, что уехали все, и побежал-' туда, кидая в обнаглевших птиц комья шега. Ставок был залит кровью. У изгороди лежали маральи головы, шкуры и потроха. Уце- левшие звери спрятались в лесу, на горе. — У хозяина моего ум улетел, — тяжело вздыхал Кучук, хлопая- руками по груди. — Что же мне делать? Беда какая! 7. Длинной шеренгой встали лиственничные столбы — от Агаша до* Тургень-Су — фарфоровыми плечами подперли 'безумолчную прово- локу. В сельсовете на стене — желтая коробка, как нарост на дерезе.