Сибирские огни, 1935, № 3

13Э И1!11Ш! 111!11Ш11Ш А. К О П Т Е Л ОВ лохматые уши земли — слушали -горькую, как полынь, жалобу чело- века, который бесцельно кружился по долине: Лучше лишиться нога, Чем потерять быстроногого коня. Лучше потерять правую руку, Чем густомолочных коров гнать в колхоз. Орошенному лугу не было конца. Седло, окованное медными бляшками, выжимало пот из шелковистой шубы коня. Жалея лошадь, Бабинае круто повернул в сторону урочища Солнопек. У полосы гу- стой пшеницы всадника встретил липкий туман. — Прикрывает, не хочет пустить... Конь хватал сочную зелень. У ног его плескалось невиданное пшеничное озеро. Вырастали мраморные скалы. — Я не поеду... Нельзя топтать, — убеждал себя Содонов. — Я только с уголка... для пользы... На рассвете туман обнял землю. Островерхие аилы прокололи его, словно железные зубья кошму, 'брошенную на них. Содонов, не слезая с коня, постучал в окно. Никто не отозвался. Серый пес, на бо- ках которого зимняя шерсть висела потниками, ходил на задних ла- пах, лаял звонко. Бабинае под' ехал к соседнему аилу и крикнул: сло- ва влетели в дымовое отверстие, как влетает ласточка: — Почему дол го спишь? Хлеб не бережешь. Разве так в колхозе хорошо делать?.. Сенюш выскочил босиком, волоча в одной руке шубу, в другой винтовку, и, узнав Содонова, прикрикнул на собаку. — Хлеб почему не караулите? Коровы все вытопчут. Я сейчас прогнал большое стадо с колхозной полосы. Бабинае повернул коня и поехал рысью, грудью касался гризы, будто уходил от погони. Туман ложился на землю. Конь топтал его, словно мягкий снег. Сенюш >суетливо протирал глаза. — Ничего не понимаю... Какая пчела его укусила? — Почему 'Он так торопится, будто украл что у нас? Провел ладонью по лицу, стирая сонливость. — А хлеб надо посмотреть сегодня, обязательно.... На другой день вечером Содонов побывал в аиле Утишки. — Нельзя топтать: караульного поставили, с винтовкой... Какой- то дятел ваш разговор подслушал, да им постучал. Тьфу! Костер разгорался. Лицо Утишки накалялось, будто крутой бок казана. — Едва убежал... Со скотом хотели захватить... Но я один у г о л ок все-таки вытравил. 3. Густая пыль плавала над током. Огненная борода Милике я пре- вратилась в бурую, щеки стали серыми, даже губы почернели, ресни- цы напоминали пушинки одуванчика и только гладкие льдинки зу- бов лопрежнему блестели. С левой стороны возле него стоял Борлай, острым ножом резал соломенные пояски на пшеничных снопах. Ми- ликей левой рукой подвигал к себе сноп, правой умело растрясал, слегка подталкивая в ненасытное жерло молотилки. Машина ни разу не захлебнулась. Приятный запах сухо го хлеба плыл по долине. Ми- ликей был весел, словно он выпил стакан медовухи, которая несколь- ко лет стояла в земле. Часто он через плечо бросал короткий взгляд на четыре пары лошадей, запряженных в молотилку, и на Тюхтеня„ который стоял в новом коробе посредине круга. — Веселей гоняй, веселей! — крикнул ему по-алтайски и незамет-