Сибирские огни, 1935, № 3

128 lUllllllllllllllilllllllllllllMlliW А- К О П Т Е Л ОВ стал меня же бодать. С коммунистами связался, помогал им оперить- ся, — вот теперь и полюбуйся на них. Ни один зверь сам себя не ест, а ты себе все бока искусал, да и другим хорошим мужикам от тебя попало. Твое счастье, что ты хотя и не сразу, но очувствовался, на .правильную дорожку повернул. Ну и зализывай раны поскорее. Входили гости в тяжелых шубах. «Народ собирается!» — с удовлетворением отметил 'Сапог. — «Не забыли меня. Народ так лягнет, что от колхозов брызги полетят». — Ты скажи, как нам опериться, — попросил Содонов. — Чело- век желает подняться, а его все 'вниз да вниз... — А, может быть, вам о колхозах рассказать? Может быть, вы в колхоз вступать собираетесь? — ехидно спросил Сапог. — И это могу рассказать. Сейчас они зовут к себе, никто нейдет. А им надо показать, что колхозы растут. Скоро погонят всех туда, как баранов. — Бели их на земле оставить, они все долины перевернут. Где бу- дем скот пасти? Где кочевать? — продолжал он, повышая голос. — Негде. Они вольной жизни хотят конец положить. Сейчас у них один руосмий. Если их не уничтожить, они скоро пришлют много таких хо- зяев. Соберут всех алтайских детей и отправят в города, в детские до- ма, где и уморят. После этого у алтайцев баб отберут: на каждого руоского начальника в колхозе — по три алтайки. Такая у них про- грамма. Он окинул слушателей коротким взглядом. — Я в газете читал, что по очереди будут баб к таким начальни- кам назначать на ночь.... — Не управятся... не жеребцы... Бабы сделают их меринами... — Не смешно, а горько, — строго оборвал Сапог. — Голову главарям под крЪ1ло завернуть! — гремел Утишка. — Остынь! — прикрикнул Сапог. — Это 'можно было делать в прошлом году, теперь этим не испугаешь, а только растравишь. Надо с другой стороны... «Когда же он о скоте заговорит?» — сам себя спрашивал Содо- нов, мучимый одной мыслью — о б увеличении своего стада. Ночами он видел 'красивые сны: его табуны уходят в горы, долины залиты бе- лыми отарами овец, женщины с рассвета до полудня и с солнцезаката до полуночи доят коров, — все принадлежит ему, Содонову. — Теперь надо корень подсекать, — продолжал Сапог. — Они хлеб посеяли... Если скот этот хл еб с'ест, то они сядут на щетки, как обезноживший конь. И надо, чтобы 'Скот с'ел... Поняли? — Надо... — Правильно... — Кто близко живет — пусть травит... — Как? Хлеб травить? — шопотом спросил Содонов. — Люда сеяли, старались, а мы — травить... Суровые взгляды остановились на нем. — Содонов это сделает... — Пусть постарается для всех... Он повертывался, словно молодой сыночек, окруженный недруга- ми, глаза его спрашивали: — Что вы говорите? Хлеб топтать? Ему хотелось спросить так громко, чтобы у всех в ушах зазвенело. — А вы видели, как хлеб растет? Шелк самый лучший!.. А сколь- ко работы на эту землю положено? Ноги отсохнут, если топтать... Сапог недовольно повел бровями. — Народ сказал так... это закон... Народ посмотрит, как ты вы- полнишь его волю... Повысив голос, Сапог 'продолжал: — Лучший скот угнать в долины, в которых человек не бывал,