Сибирские огни, 1935, № 3

96 Jffllillllllllllffllllllllfflllll А. К О П Т Е Л ОВ Их снова увидели на тесном дворе ИТД гораздо раньше, чем предполагали. Первым пришел Анытпас, одеженка на нем была изор- вана в лоскутья, на щеках, носу и подбородке — язвы от жестоких поцелуев мороза. Потускневшие глаза его подолгу, не «мигая, смотре- ли прямо вперед и, казалось, не находили ничего, кроме сумрака. Го- лос его был до неузнаваемости хриплый, на вопросы он отвечал с та- 'кой медлительностью, что начальник успевал повторить их несколько раз. — Где был? — Домой кочевал. — Зачем? Бегал зачем, спрашиваю? — повысил голос начальник, стул под ним скрипел. — Что ты стоишь, как железный столб? Мы гебя проучим. Ты у нас будешь знать, как домой кочевать. Кивнул головой надзирателю, уронив: — В семнадцатую... Повернулся к секретарю и тем же тоном: — Дело... в товарищеский суд. Прошла неделя. Воспитатель Санашев вернулся с лесных загото- вок. Узнав о возвращении Анытпаса, послал за ним. Встретил его в дверях, по-отечески журя: — Что же ты, друг, наделал, а? Почему убежал? Поговорил бы со мной, посоветовался. Мягкая, родная речь тронула парня, он с легким сердцем опустил- ся на предложенный ему стул, доверчиво посмотрел в добродушные глаза воспитателя и решил, что этот человек ничего плохого ему не сделает даже теперь, после побега, а, наоборот, поможет. — Ну, что тебе нужно было дома сделать? Да и какой у нас с то- бой дом?.. — С бабой поговорить хотел, сказать, что меня скоро выпустят. — Соскучился, значит... Ну, как твоя жена поживает? Анытпас опустил голову, облизал потрескавшиеся губы и загово- рил низким голосом, в котором слышалась злоба. Он рассказал о всем, начиная с женитьбы и кончая последней встречей с шаманом и после этого на губах его появилась едва заметная улыбка облегчения, будто он исполнил важный долг. — Желторотый ты еще, галченок. В ястребиные лапы попал, — начал Санашев густым грудным голосом. — Ну, ничего, поумнеешь, будешь знать, где друзья и где враги. А друзья твои как раз те, в кого ты, по байскому наущению и по своей глупости, стрелял. В тот же день воспитатель разговаривал с начальником: — Буду ставить вопрос о досрочном освобождении Чичанова. — Это того, который бегал?! Возражаю. На него дело в товари- ..щеокий суд передано. — Побег незлостный. — Побег есть .побег... — Но надо же понимать людей. Он мне всю свою жизнь расска- зал. Осудили его неправильно. Нужно было бая посадить на скамью подсудимых... Я пойду к прокурору... ГЛАВА ДЕВЯТАЯ, t _ После камланья, прерванного Анытпасом, Таланкеленг пролежал еще целую неделю. Его кидало то в жар, то в озноб не столько от бо- лезни, сколько от воспоминания о том, что в его аиле пришел конец священному бубну самого сильного кама. Вначале он верил, что все добрые духи отступились от него, а злые замучат, проклинал Анытпа-