Сибирские огни, 1935, № 2

А в караульном помещении Стрелки беседуют о нем: — Зерно не прятал бы под избы, Вина-б тайком не продавал, Пожалуй, не попал о.н вниз бы, В зарешеченный наш подвал. —• Нет! Он шпионов прятал в избы, Республику он предавал, И все равно попал он вниз бы, В зарешеченный наш подвал. — Хитер. Он многое скрывает! — Чудак, ты думаешь, что нет? И следователь вызывает Его однажды в кабинет. Чекист бессонницей изломан, Шагает, шпорами звеня. Однофамилец с кулаком он, Вернее — дальняя родня. — Я — Патрикеев, Патрикеев И ты. Я знаю — -мы родня, Но, богатей из богатеев, Не жди поблажки от меня. Родился Патрикеев некий, 9 В избушке смрадной вырос он, И не покинул бы вовеки Того селенья, где рожден. Здесь дожил бы до мрачной свадьбы, Женясь, не разобрав на ком, И на владетеля усадьбы Работал вечно батраком. Но дело не дошло до свадьбы... Помещичьих коров он пас, Когда владелица усадьбы На выгон вышла как-то раз. Дворянка молвит: — Ты, веселый И тощий парень, кто такой? Призывно манит белой, голой Полупудовою рукой. — В семье бедняцкой голодая, Ты вырос, свет моей души! Пропагандистка молодая Оказала: «парень, не греши! Тебе, крестьянин Патрикеев, Дворянский хлеб не по зубам, Судьба лакеев и жокеев Предуготовлена рабам. В слова господ, как в помощь божью, Не верь. Не верь и в их любовь. Иди с рабочей молодежью И революцию готовь!». Пропагандистку увозили Два полицейские в тюрьму,