Сибирские огни, 1935, № 2

ПОБЕГ* В 1912 году я кончаю нарымскую 'ссылку. Как совсем «свободный гражданин», я еду. Останавливаюсь в Омске. Там моя родина. Там моя бабушка. Я приезжаю к ней. Чувствую себя свободным, только что кончившим ссылку. Пообедав у бабушки, я иду к одному моему знакомому — Г. Он был меньшевиком, неуклонно и постоянно работал в омской ор­ ганизации. Его квартира была в том же квартале, что и квартира мо­ ей бабушки, только она выходила на противоположную улицу. Уходя от бабушки, я сказал, что иду к Александру Николаеви­ чу Г. Прихожу к товарищу Г. Он страшно обрадовался старому при­ ятелю. Мы с ним работали шесть лет в Сибири. Он вздул самовар, приготовил разной закуски. Мы сидим, пьем чай и поругиваемся, так как он меньшевик, а я большевик. Вдруг в квартиру влетает девушка. Я как сейчас помню ее фамилию — Яцина. Она бросается ко мне и говорит: — Как я рада, что я вас здесь нашла, как я рада! — В чем дело? — спрашиваю я. Оказывается, она дочь содержателя Омской станции, вероятно почтовой конторы. И вот она рассказывает: она сидит в своей ком­ нате и читает. Вдруг стук в дверь. У них телефон. Телефонная сеть в городе очень слабо развита. К ним очень часто приходят многие для того, чтобы поговорить по телефону. Неожиданно к ним приходит поли­ цейский и просит разрешения поговорит по телефону. Она разрешает и, ничего не подозревая, уходит в соседнюю комнату, но слышит весь разговор. Полицейский по телефону просит жандармское управ­ ление. Она насторожилась. Полицейский сообщает жандармскому управлению, что Куйбышев прибыл, остановился у бабушки, пови- димому, ничего не подозревает и его можно взять. Полицейский кончил говорить, повесил трубку и ушел. Люба Яцина начинает ме­ таться—как предупредить меня, чтобы меня не арестовали. Она даже не знала, что я приехал. Она бросается к бабушке. Бабушка ей говорит, что я ушел куда-то, по всей вероятности к Александру Николаеви­ чу Г. Люба Яцина пошла к Александру Николаевичу, к этому мень­ шевику, и там застала меня. Понятна ее радость — она сумела пре­ дупредить о том, что меня собираются арестовать. Ну, хорошо, она меня предупредила. Я начинаю думать: за что же меня могут арестовать — я только что кончил ссылку? Недоуме­ ваю, но, конечно, допускаю мысль, что меня хотят арестовать во что бы то ни стало, независимо от того,, можно ли меня арестовать или нет, заслужил ли я этот арест или не заслужил. Значит, надо бежать. Но куда бежать? Люба Яцина предлагает: — Поскольку у меня в квартире говорили о вашем аресте, то, очевидно, мою квартиру не подозревают. Пойдем ко мне. Я говорю: — Хорошо, давайте, пойдем к вам. Я выхожу вместе с Любой. Для предосторожности она идет впе­ реди, я иду шагах в десяти за ней. Ее квартиры я не знаю. Оказы­ вается, нужно было пройти всего полтора квартала по той же улице, по которой жил Александр Николаевич Г. Смотрю, она заходит в ка­ кое-то крыльцо. Я выждал, оглянулся: как будто бы никого нет, и тоже зашел в это крыльцо. Поднялся на второй этаж. *) Печатаемая глава, ярко отражающая полицейский гнет каторжной Сибири, взята из выходящей в ближайшее время книги В. В. Куйбышева .Эпизоды из моей жизни*.