Сибирские огни, 1935, № 2

— Не веришь! Орлов ухмыльнулся цыганским лицом, блеснул синеватыми бел­ ками глаз. — Разведку надо?—догадался Макеев. — Здравствуй! — насмешливо протянул старик, —что мы деньги с тебя за работу просим? Если труда своего не жалеем, так значит верно! — сказал, как отрезал. Под упрямым морщинистым носом ко­ лыхнулась широкая белая борода. Макеев замялся. — Но Пудовый тогда затопит? А там работают... Орлов захохотал откровенно, ощеривая зубы. — Тоже артель! По крошечкам собирают. — Нет, ребята, —решительно встал смотритель, — без общего собрания этого сделать я не могу! Прогнать артель... Да тут такой та­ рарам пойдет! — Правда твоя, —неожиданно согласился Герасим и поднялся с места, — рановато заговорили! А когда золотишко покажем, поддер­ жишь? — Еще бы! —даже растерялся Макеев. — Ну и ладно. Пойдем, Орлов!—и сунул Макееву свою жесткую, как сушеный карась, ладонь. — Со времени революции Выдринский прииск находился в упад­ ке. Его россыпи считались убогими, а главное золото— взятым. Но кучка людей, ¡прижившихся здесь издавна, упорно копалась на ¡старых отвалах. — Можно, товарищ смотритель? В контору вошел синеглазый парень и встал смущенно. — Василий Кузнецов, — прочел в его документе смотритель, — где раньше работал? — Бурил на железной руде. — А в тайгу зачем припожаловал? — Хочу на золоте поучиться. Кстати, здесь сродственница живет— тетка Варвара. Мзкеев вернул Кузнецову ударный билет и сказал: — Сразу в артель тебя не возьму. Ты нашего дела не знаешь А впрочем, ступай к старику, не пристроит ли он? Герасим пристроил. ¡В артель Кузнецова пака не принял, но места указал по берегам Гремушки. Там Василий вместе с Охлопковым, деревенским комсо­ мольцем, также недавно пришедшим на прииск, долбил шурфы. Речка здесь гнулась дугой. При царизме золотопромышленники отброоили Гремушку в эту излучину, осушив ее настоящее русло, ле­ жавшее рядом за длцнным водоразделом. Осушенный участок назы­ вали Пудовым разрезом, потому что пудами когда-то из него добы­ вали золото. Теперь истощенный разрез отличался только красно-ма­ линовым цветом почвы. — Давно ты копаешь? — небрежно спросил Мельгунов и зажег цыгарку. Кузнецов с любопытством взглянул на него из ямы, в которой стоял по плечи. Улыбнулся застенчиво мальчишескими доверчивыми глазами. — Вторую неделю... — И много намыл? Мельгунов пыхнул дымом крепкой самосадки, сощурился и стал похож на кормленого и хищного кота. Лицо у него было круглое, бритое. Под носом колко торчали усы, а зеленые суженные глаза гля­ дели не мигая.