Сибирские огни, 1935, № 2

Пал я тогда на землю и кричу и руки себе кусаю! Не мил мне ни свет, ни золото. Два товарища у меня на глазах погибли. Под конец успокоился поневоле— силы не стало убиваться. Времени много должно быть прошло. Темнеет. Я Ванюхе воды подаю, не пьет. Глаза открыты, сидит, не то смеется, не то бормочет. Начинаю костер разводить. Дров позабыл нарубить, сучья сырые. Погорел он немного и crac. Темнота у нас в балагане настала. В одном углу сумасшедший сидит, в другом — я е винтовкой забился... Ветер поднялся наруже. Деревья трясет. Корину на крыше задра­ ло— хлопает по балагану! Чем дольше сижу, тем злее бушует буря. Деревья скрипят, стонут и кажется мне, что опять я стою в окаянной штольне. Но только слы­ шу— сопит у порога! Наваливается из тайги на вход кто-то большой и черный. И тоненько так, как ребенок, начинает плакать Ванюха... Вскинул я сразу винтовку и громом шарахнул выстрел. Полымем в балагане махнуло! Слышно мне через звон в ушах, что катаетоя рядом туши, рвет когтями и траву, и землю, хрипит. — Попал!—кричу я от всего сердца и вскакиваю на ноги. Засунул патрон и жду... Нет, не идет! Все тише и тише шуркает по траве и совсем умолк. Подох! Разрываю тогда на куски берестяный чуман и чиркаю спичку. Загорелась береста ярко. Первое — вижу, лежит Ванюха ничком, руки враскидку. А у само­ го входа растянулся медведь, запрокинул оскаленную морду. Упали тут все мои силы разом, выпустил я из рук ружье и до са­ мого света обомлевши сидел в углу. А когда рассвело, поднялся и первым делом над товарищем нагибаюсь. Слышу—дышит, значит живой! Взяв я его за плечо. Он как вздрогнет, голову приподнял и глаза открывает. Увидел зверя, боязливо на него покосился, за руку меня берет и тихо так говорит: — Это ты, дядя Павел? Что же это со мною было? Ах, ребятки мои родные, не стыдно сказать — я ведь на радости тогда медведя дохлого в морду поцеловал!.. К обеду приехал Мироныч. Да, всего в ладонь самородок на двенадцать фунтов, а дорого он достался... Неужели, подумали мы, на дешевое дело его отдавать, на обыч­ ную, нашу потребу? Жизнью да страхом, 'за это теперь не платят. И пошел самородок от нашей артели на постройку аэроплана. УДАРНИК 1 — Ты знаешь у речки Гремушки есть старое русло? — Это там, где Пудовый разрез? — Был пудовым! — вмешался старик Герасим, — у прежних хо­ зяев. А нынче и граммовым не назвать... — Так вот, хотим мы Гремушку на старое место вернуть? Пото­ му, что в теперешнем русле отьюкано золото. Смотритель Макеев нахмурился. -— Правду ли говоришь?