Сибирские огни, 1935, № 2

Где попало, там и ночуем. Живо балаган смастерим, костер ната­ щим — сушись, ребята! Приходим утрам к реке. Трава прошлогодняя полегла, желтеет, как волчья шкура. Текут по буграм ручейки, огоньки расцветают, го­ лубые пострелы —первые цветочки. Журавли за рекою кричат, будто кто на рожках играет. Поет у меня от этого крика сердце! Речка крутая. Плещет волной, только брызги стреляют. Пена да глубь — никакого броду! Ну, да ,и мы упрямы. Трое за топоры, двое— за удочки. Выбрали пихту у самого берега — айда рубить. Звякнет да звяк­ нет топор, выкусывает щепки. Хорошо поразмяться со сна и утром. Грянуло дерево поперек — вот тебе мост, проходи. А лошадь сплавом. Ванька тайменя успел зацепить. В руку длиной, да жирный, ви­ ляет кольцом на солнце. Разве это не жизнь!? На пятые сутки все-таки усталь свое берет. Но опять же к месту подходим. Присмотрелся Иван Мироныч к хребту. — Вон, говорит, вершинка! Синяя да с двумя горбами. Под нею Чара! Толкнул я Ванюху локтем—держись, браток, недалеко... Переваливаем мы к реке, идем и на горы дивимся. Невиданной они высоты и снежными колпаками в синее небо колют. Водопады гремят. По ущельям как в трубах слышно. Глядим — скала обрывом из леса пала. Камень на самом гребне у ней и впрямь будто конская голова. И ноздри раздула, и грива дыбом! — Не обманул, беседуем, старичок. Это и есть Могильный! Узкий ключишка, да дикий, глухой. Свернули. У каждого сердце стучит — подходим! Шагаем гусь­ ком, один за одним, как волки на промысле. Задний лошадь ведет в поводу. Разглядываем каждую мелочь, потому что никто здесь до этого не был. И вот, на обед становится солнце и кричит передовой Ванюха. — Увал, ребята! Верно, пологим лбом опускается в ключ гора. И ложбина в ней красная, будто кровью полита. Должно быть, цветная глина. Ну, в точности все, как рассказывал старичок! Только к ложбине подходим, вдруг выскакивает из-за кедра ма­ рал. То ли людей никогда не видел, но опнулся, — примерз на месте. Рога, как береза, — красавец бык! Я было за ружье, а меня Дементий Никитич за руку. — Не годится стрелять, говорит, товарищ. Это счастье наше! Разобрался марал, расчухал, как поддаст через куст, птицею пе­ релетел и веточки не затронул! Порадовались мы началу. Первым делом— осматривать гору. Разбрелись, полазали, погля­ дели. Видим, гора оползла. Бели и был какой-нибудь след от преж­ них работ, так за долгие годы совсем в ничтожность пришел. Толь­ ко и отыскали, что старую порубку. Погнили пеньки, но все-таки вид­ но, что их топором рубили. Вот и вся память о человеке. Кругом трущоба, глушь, одному зверью раздолье. — Табор устраивать будем? — спрашивает Иван Мироныч. — А как же? Затем и пришли! Взялись за постройку — горит с охотки дело! Балаган срубили, для провизии лабаз поставили и кузницу здесь же наладили, ин-