Сибирские огни, 1935, № 2

бели Катерины. Вообще же- в декоративном оформлении мы стремились уйти от всякого схематизма и стилизации. Добиваясь этого , мы вместе с залож ни ком Г. М. Орловым проделали большую работу по предварительному отбору изобразительных материалов по за ­ трагиваемой эпохе . Дело в том, что старые николаевские гравюры средины XIX столетия всегда давали ложное представление о пейзаж е и архитектуре г о ­ родов, стремясь изобразить все с точки зрения официального благополучия и б а ­ рабанной торжественности. С другой стороны, приходилось бороться со стилизацией и украшательством в картинах последующих поколений художников — знатоков Волги, например, у Кустодиева. Для того, чтобы получить подлинное впечатление об эпохе , нам приходи ­ лось разыскивать в Московском Историческом музее рисунки художников-само- учек. На их рисунках мы видим не напомаженный и накрахмаленный город н ико ­ лаевской гравюры и не кустодиевский город-сказку , а видим волжский город , заваленный бревнами, видим общественный сад рядом с каким-то складом, ви ­ дим жизнь города в ее органической связи с Волгой — основной хозяйственной артерией страны. , Особенно интересны в этом отношении рисунки художника-самоучки Шахи- иа, рисовавшего бы т города Торопца. А. Н. Островский любил русскую народную песню, был ее знатоком и сам в молодости хорошо пел. Эта его любовь к народной и былинной песне нашла свое особенно яркое выражение в «Грозе». Все действия «Грозы» проникнуты песней. Начиная пьесу, поет механик-самоучка «ДончКихот» русского мещанства, Кули- гин перед самой своей гибелью, в последних словах своего заключительного мо ­ нолога Катерина говорит: «и опять поют, где поют?». Основой музыкального оформления в нашем спектакле является хор . Зад ача хора , не врываясь непосредственно в действие спектакля , сообщ ать ему дополни ­ тельные образы . В основном это будут, помимо песен, упоминаемых, в тексте пьесы, бурлацкие лямочные песни, которые своими прерывистыми, трудовыми р и т ­ мами дад у т особую напряженность действию , происходящему на сцене. Затем нами включены в пьесу былинные напевы, которые поются нищими- слепцами. Эти мелодии музыкально повторяют консервативную линию пьесы, оли ­ цетворяемую Диким, Кабановой и сумасшедшей барыней. На ряду с этим слышится пение Калиновских девуш ек и парней, которые «воруют у сна часик-другой д а и гуляю т себе». В их пение, на ряду со старыми волжскими мелодиями, уже ворвалась бойкая фабричная частушка. Это поюг будущие фабричные пролетарии города Калинова.