Сибирские огни, 1935, № 2

«общественным» по-настоящему, до конца уничтожается . Н а этих примерах нуж ­ но воспитывать читателя. Но у Безуглого , как мы уж е сказали выше, много старого индивидуализма,. отчужденности от коллектива. В своей семье он гор а здо проще, доступнее, ис­ креннее, чем в отношениях с окружающими, в том числе и с коммунистами. В ре ­ менами даж е сдается, что Безуглый ведет себя не совсем откровенно, что есть у него что-то такое , что он скрывает от всех и что немного тяготит его. Безуглый удивительно часто смотрит в прошлое. Он как бы все время о г л я ­ дывается назад. П роверяет что-то , какие-то свои затаенны е мысли. И до н авя з ­ чивости любит подчеркивать, что современный человек наследует пещерного ди ­ каря с каменным топором и инстинктами животного . Общение с дикой алтайской? природой почти неизменно приводит Б езуглого к размышлениям на тему о том, что и «тысячу лет тому н азад было так же чорно и звездно и так же сидели вокруг полуголые люди». Что «миллионолетия протекли с тех пор, как вымерли? земноводные страшилища... но сейчас, как и тогда, са1мец следил за самкой». Что, наконец, «он сидит в кругу своих далеких предков» и «столетия стремитель­ но протекли назад». Таких строчек, с аналогичными размышлениями, в романе много. И н еволь ­ но читатель задает себе вопрос: какой ж е смысл этих оглядок в прошлое? П о ­ чему эти мысли так часто приходят коммунисту Безуглому? С корее они были? бы свойственны Замбржицкому , представляющему типично фашистскую филосо ­ фию, которая пытается сейчас возродить культ глухого средневековья и устами ' шпенглеровских «пророков» об ’явить крах бурж уазного прогресса. Для ф аш и з ­ ма любовь к «пещерной» истории человечества — естественна и понятна. Е го оглядка назад , в прошлое свидетельствует лишь о страхе п ер ед будущим, м рач­ ном и бесперспективном для фашизма. Совсем иначе должен чувствовать себя? представитель большевизма, для которого будущее — венец его тяжелой борьбы с прошлым, его заветная мечта и награда. Именно туда, в будущее, мечтательно заглядываем мы сейчас. И чем д а л ь ­ ше, тем больше, потому что это будущее мы уже ощущаем . Оно стремительно- приближается к нам. Оно уж е не только будущее, но — отчасти — уж е и н а ­ стоящее. IV В открытом письме на имя А. Котелова («С. О.», № 5 за 1934 г.) мы уж е имели случай высказать отрицательное мнение о всякого рода искусственном, ложно-эстетическом украшательстве в языке худож ественного произведения. Мне хочется вновь вернуться к этой мысли, хо тя и с несколько иной точки зрения. Двойственное чувство (радости, ослабляемой минутным неудовольствием), к о то ­ рое читатель испытывает, просматривая роман «Горы» В. Зазубрина , отчасти об ’- ясняется и некоторыми недостатками его стиля. В стиле «Гор» есть какая-то неуравновешенность, двуплановость. Местами? (таковы сцены охоты рассказ Игонина и почти все последние главы второй ч а ­ сти) мы имеем перед собой уверенный, продуманный и тщ ательно «сделанный»- реалистический рассказ, без всякой вычурности и натянутости. Здесь нет лишних, слов, нет вычурных сравнений. Здесь много содержания , мыслей, движения, х а ­ рактерны х подробностей. Здесь картины ярки , понятны и запоминающиеся. Ч ув ­ ствуется, что писатель умеет создавать высокохудож ественные картины, что у него — свой самостоятельный, вполне сформировавшийся голос. Но рядом с этими главами и сценами попадаются и такие , где читатель н е ­ ожиданно начинает «спотыкаться» о всякого рода неровности и прямые н еправ ­ доподобности. Чтобы яснее себе представить ту неровность, о которой мы здесь говорим и показать в чем ее причина, приведем несколько цитат из романа. Вот первые из них: 1. «Слова командира, как багор погонщика, зацепили красноармейца за ухо,, выдернули его из рядов».