Сибирские огни, 1935, № 2

ный, мучительный, и было бы ошибкой упрощ ать его. В. Зазубрин не стал на путь тако го упрощения. И это хорош о . Но он впал в другую крайность. Он как бы раздвоил Безуглого . На охоту он едет с Андроном, с ним вместе делит луч­ шие минуты своей жизни, выпивает с ним. И ногда — правда слегка — поспорит, но больше так, для приличия. Безуглый как бы подчеркивает , что Андрон для него враг только там, на хлебозаготовках . А здесь он — хороший товарищ , н е за ­ менимый проводник. В горах Алтая, перед лицом медведя или в таинственной ти ­ шине июльской ночи, враги исчезают. Здесь они просто люди, наследники своих далеких пещерных предков. «Безуглый гнулся, — пишет в одном месте В. Зазубрин о резул ьтатах охоты Безуглого и Андрона, — под тяжестью медвеж ьих окороков . Он шагал по кам ­ ням сейчас так же, как и сто тысяч лет тому назад . Он нес теплую кровавую д о ­ бычу самке и детенышам». В нескольких местах Зазубрин как бы сознательно подчеркивает эту бес- классовость, «общечеловечность» интересов Бе зу гло го и Андрона, ко гд а они вы ­ ехали за околицу заимки и поглощены у зко «личными» интересами. Зд есь -то и кроется главная причина, почему читатель неудовлетворен Б е зу г ­ лым. Для него он не коммунист. Он не может согласиться с данной Безуглому характеристикой на первой странице. Коммунист в нашем представлении рисуется человеком , у которого н есоот ­ ветствие между его личными и общественными интересами в основном снято, у которого «личное» и «общественное» становятся единым. Чем больше развита у человека общественная, классовая пролЗтарская сознательность, тем меньше в нем остатков старой эгоистической мелкобуржуазной психологии. И, наоборот , чем сильнее у него связь' с мелкобуржуазной средой, чем больше давит на него сти ­ хия мелкобуржуазной частно-собственнической природы, тем резче обозначаются в нем моменты несовпадения и отставания интересов личных от общ ественных . Мы наблюдаем эти явления, например, в наших колхо зах , среди наиболее отста ­ лы х групп бывших единоличников. Безуглый вызывает возражение не только за свою друж бу с кулаком . Весь •он какой -то пассивный, созерцательный, с ослабленной волей и пониженым инте­ ресом к общественным делам. В этом отношении очень характерны сцены «дис­ куссии» Б езуглого с бывшим меньшевиком Замбржицким или тем ж е Андроном. На нескольких страницах Замбржицкий страстно защ ищ ает свою шпенглеровскую идеологию , свое предательство интересов рабочего класса. Он зло , изощренно высмеивает «коммунистические догмы» своего бывш его приятеля, делая это с со з ­ нанием полного своего превосходства . А чем отвечает ему Безуглый? Молчанием, короткими невразумительными репликами, в лучшем случае — снисходительной улыбкой . Может быть В. З а зуб рин хотел этим подчеркнуть глу ­ бокую убежденность своего героя-коммуниста и его непримиримость. Скорее случится обратное : молчание Б езуглого читатель поймет з а его слабость и неспо­ собность отстоять свою точку зрения. Советскому читателю совсем не б е зр а з ­ лично, что говорит о нашем строительстве один из персонажей советского ром а ­ на. Он, читатель, хочет достойно ответить Замбржицкому . Он ищет для себя «под­ держки» у Безуглого . Но не находит ее. Ещ е более показательны в этом отношении беседы Б езуглого с Андроном. Здесь Безуглый вообще больше всего молчит, давая своему «оппоненту» полную свободу слова. И, надо отдать справедливость, Андрон прекрасно использует предоставленную ему возможность. В такой роли пассивного созерцателя, «дачника», милого собеседника Б е зу г ­ лый живет вплоть до самых последних страниц романа. З а это время силы врага успели сгруппироваться вокруг Андрона. Против коммуниста готовится строго рассчитанный удар . Андрон устраивает у себя дикую оргию , все напиваются до потери сознания, обувают в валенки ж еребца и выпускаю т на улицу. Тот давит р ебен к а — сына Безуглого . Только после этого Безуглый реш ается нанести смер­

RkJQdWJsaXNoZXIy MTY3OTQ2