Сибирские огни, 1935, № 2

двое суток. Однако, 15 сентября земля все-таки замерзла и я пошел вдоль реки Лидии искать удобное место для переправы. 16 сентября я заехал на мыс Приметный — посмотреть, не застр ли ли во льду суда. Но море было чисто. Заходил я сюда потому, что в своем письме с мыса Вильда я обещал на случай, если суда застря­ нут во льдах, простоять до 18 сентября у мыса Приметного. 18 сентября я пошел на юг совсем. К тому времени снег уже выпал и ударили морозы. За восемь переездов я легко добрался до устья То- реи, где меня ждали самоеды с оленями. У границы тайги я рассчи­ тался с самоедами и 6 октября поехал в Дудинку, откуда 13 октября, послал нарочного в Туруханск с телеграммой начальнику гидрографи­ ческого управления о своем возвращении. Через месяц нарочный привез из Петербурга ответ. Управление предлагало мне все вещи, оставшиеся от экспедиции, продать и со­ ставить отчет. Весной 1916 г. я отчет послал. Экспедиция стоила, не считая мо­ его личного вознаграждения, 9.400 рублей. С этим же почтовым пароходом я уехал в Енисейск, где была моя семья. И тут не обошлось без приключений. Когда я сходил е паро­ хода, меня арестовала полиция. Я, конечно, вспылил: на каком осно­ вании? Хорошо, что скоро пришел исправник, выяснил дело и изви­ нился. Оказалось, что пристав задержал меня по ошибке, признав за какого-то беглого, которого ждали с этим пароходом. Через несколько дней в Енисейске я снова встретился с приста­ вом. (На этот раз он принес мне письмо. В конверте была визитная карточка какого-то Кушакова. На обороте карточки Кушаков просил меня притти к нему на пароход «Лена». Когда я пришел в каюту, он рассказал, что едет с девятью радио­ телеграфистами зимовать на Диксон и тут же приглашал меня с со­ бой' Я отказался. Тогда он передал мне запрос Гидрографического управления по поводу моей экспедиции. Управление спрашивало, по­ чему я оставил у мыса Вильда 22 нарты, а не взял их с собой? Я, помню, страшно рассердился и послал их всех к чорту. Нарты я делал сам из плавника и бросил их потому, что такую тяжесть тащить в лес не к чему. Все равно довелось бы бросить. Бели Гидрографичес­ кое управление действительно имеет ко мне претензии по поводу этих нарт, то я отказываюсь от всякого вознаграждения. Кушаков извинился. — Что вы, Никифор Алексеевич! Это все пустяки. И я здесь сов­ сем не при чем. Вы составьте на нарты акт и пошлите в Гидрографию. Я сказал, что никаких актов посылать не буду и вернулся домой. В том же году осенью я получил из Петербурга вознаграждение. За всю мою работу мне выслали две тысячи рублей. Выходит, что я своих денег издержал гораздо больше.