Сибирские огни, 1935, № 2

со, лришлось старшего убить, а младшего я притащил с собой на фак­ торию мыса Певэк. Мне хотелось отправить медвежонка на материк,, но шаманы сказали, что за медвежонком уйдут все медведи и промыс­ ла не будет. Поэтому зав. факторией Семенов, который сначала обра­ довался медвежонку, не захотел с ним возиться. Я же имел предпо­ ложение двинуться на о. Врангеля и не мог взять медвежонка с со­ бой». Пришлось его с’ееть... В Чукотском селении, у мыса Шелагского., лежащего у восточного-1 вход в Чаунскую губу, Травина видел учитель чукотской националь­ ной школы т. Форштейн, с которым я встречался потом в Нижнеко- лым.ске и на пароходе «Колыма». В один из ослепительных мороз­ ных дней в палатку учителя вбежало несколько чукчанок, крича, что к селению под’езжает «эпопелин», то-есть поп. Они еще помнили мис­ сионера, умершего несколько лет назад в соседнем селении, против, острова Раутан. Учитель вышел встречать приезжего. К нему подошел высокий, атлетического сложения, молодой человек, с длинными, как у попа; волосами. «Беглый», подумал маленький еврей, неприязненно глядя на гиганта, но тот мирно показал свой значок ОПТЭ и предста­ вился. — Путешественник вокруг света на велосипеде. Велосипед, действительно, лежал на нарте, так что путешествен­ нику негде было сесть. Повидимому, он все время бежал вместе со* своей индигирской упряжкой. Учитель не решился пустить путешественника в свою палатку, так он был грязен, и предложил пыжиковый спальный мешок. Путешест­ венник был в легкой кукашке поверх кожаной куртки. Он с улыбкой, согласился переночевать в пустой холодной яранге. По его мнению., он давно не пользовался таким комфортом. — Между Хатангой и Оленеком, — передавали мне его рассказу несомненно украшенный легендой, — меня застигла метель. Я шел пешком, таща за собой нарту, с’едая в день по одной плитке шокола­ да. Поэтому метель свалила меня. Я заснул и меня занесло снегом, ко­ торый от ветра становится твердым, как лед. Не знаю, долго ли я спал так или был без сознания под снежной застругой. Помню лишь, что* проснулся я от приятного горячего дыхания. Мне показалось, что я лежу на мягком песке, на берегу речки, заснул, и вот солнце выгля­ нуло из-за облаков и разбудило меня. Я открыл глаза. 'Белый медведь разгреб снег и сильно тянул воздух в черные ноздри, засунув голову в мою берлогу. Я закричал на него. Медведь ушел. Я отрыл нарту с моим велосипедом и пошел дальше. — Чем же вы занимались дорогой? —- спросил учитель. — Я хо­ чу сказать, вели вы какие-нибудь наблюдения, делали записи? — У меня есть минимальный термометр, — ответил Травин. —- Я записываю температуру. Мне сказали, что минимальный термометр имеет большое научное значение... Переночевав, путешественник поехал дальше, к мысу Дежнева, единственный путь к которому от мыса Шелагского лежит вдоль Чу­ котского побережья Ледовитого моря... Мои товарищи рассказывали о Глебе Травине с улыбкой. Были и такие, которые вовсе не верили в его путешествие вдоль полярного побережья Евразии. В большинстве случаев скептиками были извест­ ные полярники, испытавшие силу арктических пург. Но теперь сомне­ ваться в реальности его подвига было нельзя. Травина видели в тече­ ние шести-семи месяцев в Югорском шаре, на Диксоне, в Хатанге, Русском Устье, на мысе Шелагском, в Уэллене и никто не видел на Колыме, устье которой он об’ехал морем. Другие считали, что велосипед служил ему всего лишь «бесплат­