Сибирские огни, 1935, № 2

Это было неот’емлемой привилегией самой красивой девушки -Русского Устья. Чихачеву неоднократно фотографировали, дарили всегда ей кон­ феты и цветные платки, однажды... заразили гонорреей. Несколько лет назад через Русское Устье йроезжал некий круго­ светный путешественник на велосипеде, гражданин Листвин. Отваж­ ный, энергичный и бравый парень. Всю Якутию, сквозь леса и тундры, проехал Листвин ¡на своей ма­ шине, которую тунгусы окрестили «темир таба»7—железный олень. Сидит на спине оленя, за рога держится. Позднею осенью Листвин добрался до Русского Устья. Познако­ мился здесь с Анимаидой, пленился и ее собою пленил. Молодая и пригожая пара повенчалась. Отлюбили молодожены в этой вот избе свой медовый месяц. Потом Листвин собрался продолжать путешест­ вие. Как ни грустно было Анимаиде, отпустила она мил-дружка в слав­ ный путь. Обещала долго ждать, каждый день о нем только и думать. Но всего лишь несколько километров от’ехал от города8 круго­ светный путешественник. Болезнь, не замечанная во -время, забралась глубоко в его орга­ низм. От тяжелой работы педалями чувствовал Листвин острую боль в паху. ЗахотелЧЗыло себя пересилить, но свалился без чувств. У ве­ лосипеда безнадежной восьмеркой сплющились колеса, лопнула рама. Железный олень погиб вместе с наездником»”. Вся эта страшная венерическая история, разумеется, — сплетня, но она не могла бы возникнуть, если бы Травин, именуемый Листви­ ным (У Абрамовича-Блэка все фамилии изменены) не побывал на Ин- . дигирке... Выехав в море, Травин направлял свою нарту на отдаленные мысы, поднимавшиеся в ледяной пустыне. Так он достиг Медвежьих островов. Не заезжая в Колыму, он взял курс прямо на восток, пока ему не открылся высокий мыс Шелагский. «На пути к Чаунской губе, — рассказывает Травин, — я убил ста­ рую белую медведицу. Длина снятой шкуры — 6 шагов. Двух малень­ ких медвежат удалось взять живьем. В течение пяти дней медвежата •были моими спутниками. Один из них, побольше, раньше примирился с обстановкой и начал брать мясо из рук и сосать палец. Но так как заниматься с обоими было довольно трудно, то, когда вышло все мя­ 7 Это не тунгусские, а якутские слова (В. И.). 8 Автор имеет в виду селение с двумя десятками изб. (В. И.). 8 С. И. Абрамович-Блэк. Записки гидрограф а . Книга первая. И здательство писателей в Ленинграде. 1934. В этой к н и г е н е м ало и другого вранья , так что начинаешь даж е сом­ неваться в ученой специальности автора. Например, в главе «До ­ роги в Колыму» (стр. 193 и след.) говорится, что «в 1911-1912 гг. из Архангель­ ска во Владивосток, Северо-восточным проходом , совершила плавание гидро гр а ­ фическая экспедиция Вилькицкого». «Экспедиция Северного ледовитого океана» на судах «Таймыр» и «Вайгач», под начальством Вилькицкого, совершила плава­ ние «Северовосточным проходом» не в 1911-1912 гг., а в 1914-1915, и не из А рхан ­ гельска во Владивосток, а из Владивостока в Архангельск. Д альш е читаем: «Уже на третий год плавания из Владивостока в Колыму пароход «Ставрополь» был затерт льдами в горле(?) Берингова пролива. Морской путь оказался н енад еж ­ ным. И по Колыме ударила голодовка» . Т акого события не было вовсе. В 1914 г. пароход «Колыма» зазимовал у мыса Северного на обратном пути из Колымы, благополучно доставив туда весь груз. Полную неудачу потерпела лишь колчаков ­ ская экспедиций в Колыму 1919 г., как можно полагать, не только из-за тяжелого состояния льда. Здесь ж е сообщается, что «с 1917 г. рейсы к устью Колымы прекратились совсем» и ни слова не говорится о еж егодных советских колымских рейсах, регулярно снабжающих Колымско-Индигирский край, сообщ ается о к а ­ ком-то «пространственном десятилетнем кру гооборо те льдов», совершенно не со ­ ответствующем действительности и т. п.