Сибирские огни, 1935, № 2

К нам пришла она голой, голодной девчонкой Из аила бедняцкого — вшивый щенок. За богатый калым — молодую, другую Мы сумеем найти для тебя, молодца. Арбачи — кость обглоданную, пустую — Мы спровадим обратно в аил отца. И отец ее с нами судиться не станет, — Пусть попробует плеткой скалу разрубить! Мы найдем, чем задобрить владыку-зайсана И свидетелей нужных сумеем добыть». IV На работе тяжелой растрачены силы, Юность, радость, веселость сгорели до тла. Ты собакой побитой к родному аилу Со слезами из байских владений пришла. Только дома судьба твоя будет похуже. Плачет мать! — Со стыда на мне платье горит! Разве путная может расстаться с мужем? Ведь пословица мудрая так говорит: Пучка там засыхает, Где выросла. Девушка там живет до конца, Куда выдана. Дерево там сгнивает, Где выросло. Девушка там умирает, Куда выдана. V «Есть же где-нибудь правда на свете!» Гак подумала Арбачи. И решила пойти к зайсану, Чтоб о горе своем рассказать. Вот стоит она, жалкая и худая, Страх и крупные слезы в глазах, Перед ней — знаменитый, могучий, Каа — толстый, дородный зайсан. И дрожа, словно лист под ветром, Стала оказывать Арбачи, Как жила она тихо, покорно И работала на Дябы. А за это ее, как собаку, Свекор злой из аила прогнал. Что ей делать теперь, горемычной? Пусть научит великий зайсан.